Просо судьбы (СИ)

Ройчи, сразу же начавший движение за товарищем, крикнул назад: «Стоять на месте!» и вовремя оказался рядом — из схватки выпал ещё один ратник, повёл очумевшим взглядом, увидел Худука с воздетым в руке кровавым предметом и взмахнул мечом. Ройчи с разгону ударил его в плечо, и солдат покатился… Прямо под задние лапы одинокого ягира. Нервно танцующий хвост животного коснулся человека, ягир резко обернулся и вгрызся в бедро агробарца. Видеть, как страшный боевой урукский зверь на весу буквально разгрызает ещё живого человека, лапами придерживая дёргающиеся конечности, было очень неприятно, и наёмник, сделав несколько быстрых шагов, приблизился вплотную к занятому зверю, увернулся от лапы и нанёс один единственный, но смертельный укол в глаз. Развернулся, схватил за шкирку гоблина и поволочил обратно к телеге.

— Это не наша драка, — бросил он невозмутимым эльфу и гному, а дрожащему от разных, но несомненно сильных чувств, таких, как гнев, ярость, нетерпение, неверие, обида — но совсем не от страха, чувств, которые конечно же испытывал любой нормальный агробарец, видя, как его соплеменников убивают и поедают «тёмные» чудовища, Мириулу добавил: — Пока, — тот ответил таким вызывающим взглядом, что Ройчи едва не усмехнулся: даже мышь, загнанная в угол превращается в дракона, что уж говорить о разумных, у которых отключается инстинкт самосохранения, как некий инородный цивилизационный механизм, но сдержался: сын Гарча — хороший человек, негоже оскорблять и обижать его — а именно так он интерпретирует улыбку. — Можешь идти помахать железом и покормить собою «тёмных», — сказал грубо злящемуся агробарцу. — А мы, наёмники, перекати поле, так и быть, приглядим за твоей принцессой. Нам же не трудно? Да, Худ?! — рявкнул на гоблина, но тот лишь озлобленно клацнул на него зубами — «тёмный» не до конца утолил свою жажду крови.

Зато Мириул, наконец-то осознав происходящее и приоритеты своих поступков, пристыжено опустил голову.

— Мы — если что — последний рубеж обороны, — примиряющее продолжил Ройчи, продолжая внимательно отслеживать схватку, в которой, однако, наметился перелом, но совсем не в их сторону — агробарцы проигрывали.

На простор перед ними выметнулось два наездника — урука и бросились в их сторону. Один, правда, тут же свалился со стрелой в глазу. Гном, неожиданно легко поднырнувший под лязгнувшую пасть ягира, перебил лапу. Взвизгнувшее и ошеломлённое болью животное добил Ройчи, и тут же парировал удар ятагана, загнал меч в бок зверю, когтистая лапа махнула мимо подпрыгнувшего, словно с катапульты, гоблина и снесшего наездника и шустро, ещё в падении пробившего гортань врагу. Второго зверя добил Листочек, изящным, единым движением вспоров шею — решил сэкономить стрелу.

Пять ударов сердца — и два страшных наездника мертвы. Мириул был в шоке. При том, что, будучи сыном своего отца, он, конечно же, просто обязан был быть хорошим бойцом (ну, и хозяйственником — в комплекте). Он неверяще наблюдал, как наёмники деловито и невозмутимо обтирают оружие, эльф собирает стрелы. И даже Шани вытащила из глаза первого ягира нож — когда и успела? Только он не сделал ни движения, очарованный слаженной смертоносностью работы наёмников.

Он неожиданно заметил бледный профиль принцессы, вопреки указаниям Ройчи, вылезшей из-под укрытия, и сейчас сидевшей в телеге в качестве зрителя. Руфия подняла бескровное личико в обрамлении светлых локонов и с пониманием глянула на Мириула.

— Ну что, друзья, пора и нам размяться! — неожиданно воскликнул Ройчи, вызвав одобрительный воинственный возглас у гнома и даже лёгкую улыбку у эльфа. — Нос — слева, Худ, — повернулся к гоблину, — ты в порядке? Я могу на тебя положиться? — «тёмный» угрюмо кивнул, вздохнул, будто приводя дыхание в порядок, облизнул кончик лезвия кинжала. — Значит, те, что справа — на тебе. Лис — страхуешь, если что, приходишь на помощь. Шани, — он жёстко глянул на молчащую и вроде бы незаметную девушку и непреклонным тоном продолжил, — ты остаёшься здесь, защищаешь принцессу вместе с Мириулом. Но в принципе, исходя из поставленной задачи, действуете по обстоятельствам, — он окинул пустынную улицу с длящимися по бокам высокой оградой и домами внимательным взглядом. — Было бы идеально увести и спрятать вас, но… — до ближайшего поворота было локтей двести, а надеяться, что кто-то откроет калитку или ворота по нынешним временам было бессмысленным занятием.