Просо судьбы (СИ)

— Лис! — крикнул он эльфу, приостановившемуся слева. — Худук! — указал направление, где мелькнула лопоухая голова — «тёмный» таки стащил наездника, при этом умудрялся удерживать в два раза крупнее его безвольное тело, прикрываясь от обезумевшего ягира. Страшный удар задней лапы, и Худук в обнимку с уруком (ну, почти идиллия! Смертельная просто) исчез из поля зрения.

Эльф согласно и понимающе пожал плечами — мол, я в курсе, на его прежде невозмутимом лице проступили эмоции, в которых Ройчи с кривой усмешкой без проблем идентифицировал азарт и упоение схваткой. Может это и есть истинный облик чистюли, не любителя крови и мечтателя? Вот, что бывает, когда связываешься с такой разношёрстной компанией, как их. Неспроста, наверное, Листочек когда-то принял решение и променял общество высокорождённых соплеменников на кочующих по миру наёмников — инородцев, которые совершенно не могли похвастать спокойным, размеренным ритмом жизни. И даже поговорка: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты, в данном случае звучит, как издёвка. Ну, не смешно ли: у эльфа в друзьях — товарищах человек, гном, гоблин и тролль! Более близких разумных, с которыми бы Листочка связывали столь тесные отношения, Ройчи не знал — родственников и женщин, которых у высокорождённого везде хватало, он не считал. Есть, есть в нём авантюрная жилка, заставившая покинуть уютный Лес и начать бродить по Веринии, и пусть сам «светлый» себя мотивирует тем, что он, будучи — это Ройчи знал наверняка — изначально разведчиком — шпионом — курьером между анклавами высокорождённых, это делает не для себя, а для своего народа, тем не менее в глубине души точно понимает, что все эти приключения, вечная дорога, постоянная смена пейзажа, вольный ветер и манящая линия горизонта, схватки на грани жизни — смерти, ощущение себя полноценным мужчиной и — даже! — вечная дружеская пикировка внутри группы — ему всё это нравится.

Эльф поспешил на помощь гоблину, а Ройчи пришлось оттянуться назад — к Ностромо, с трудом отбивающемуся от трёх уруков — баронский ратник с раскроенным черепом уже лежал на бурой от крови брусчатке. И снова выпад, уход, парирование, предсмертный вой врага, защита наручем оглушённого, шатающегося подгорного, опёршегося об него, всё-таки движение вперёд, переступание и спотыкание о тела, уже замершие в неестественных позах или ещё едва шевелящиеся, глаза, залитые кровью, притихший немного лязг и пришедшие ему на смену окрики сорванных голосов, собственное хриплое дыхание, лениво отдающееся в груди и ушах, и они наконец-то вывалились на открытое пространство — преодолев всё-таки, казалось бы, небольшое расстояние схватки насквозь.

Ройчи смахнул с лица влажным рукавом растрепавшиеся волосы, и с неприятным, сосущим чувством лицезрел впереди, локтях в пятидесяти, замерший ряд — больше десятка наездников. Сплюнул, бросил короткий взгляд на хлопающего непонимающе, ещё не пришедшего в себя гнома, оглянулся назад, где всё ещё продолжался смертельный танец между людьми и «тёмными». Ни эльфа, ни гоблина он не увидел.

— Нос, как ты?

— Почти… нормально, — прохрипел тот, морщась и правой ладонью потирая голову — шлем он, как всегда, уже где-то посеял. — А неплохо получилось, скажи?

— Говорю, — негромко подтвердил человек. — Подраться ещё не против?

— А что, надо? — с вялой готовностью отреагировал тот, наконец-то сфокусировав взгляд на замерших уруках с нетерпеливо порыкивающими ягирами. Абсолютно свежих, ещё не побывавших в схватке.

— Боюсь, что да.

— Ну, это всегда пожалуйста, — он отлип от Ройчи, перебросил из левой руки секиру — даже будучи в полубессознательном состоянии он не бросил её. — Славный сегодня денёк, — он утвердился на ногах, перехватил поудобней двумя руками оружие и пригнулся, готовясь к схватке. — В такой и подохнуть не жалко, — хохотнул. — Как говаривал мой папаня, спускаясь в аварийную, заброшенную штольню: несмотря на то, что над головой тонны камня, а тучи закрыли звёздное небо, я знаю, что солнышко светит, а значит и помереть совсем не боязно. Он бы тебе точно понравился, — Ностромо встопорщил в усмешке бороду. — А я весь в него — никогда не понимал любви своего народа к замкнутому пространству и каменному уюту пещер. Свежий воздух, даже в драконьих эльфийских Лесах больше кружит мне голову, нежели романтика подземелий.

Ройчи только усмехнулся — чересчур кощунственные речи, как для подгорного жителя. Тем не менее, товарищ ничего нового не поведал ему. Наклонился, подобрал ятаган в левую руку, взвесил его, взмахнул несколько раз пробно — пойдёт.

— Чего они ждут? — напряжённо проговорил гном, мозоля уруков сузившимися глазами, выровнялся, расправил плечи.

— А тебе что, живи, пока не убивают, — флегматично ответил «светлому» ставший рядом баронский телохранитель, спешенный уже, в посеченных, изрядно испятнанных кровью, доспехах. А потом вдруг, несмотря на их непростое положение, задорно подмигнул Ройчи, и порадовал открытой шальной улыбкой на достаточно молодом, с короткой щёточкой усов и бородой клинышком, лице. Да, хватает в королевстве крепких парней.