Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

В девять часов вечера, поужинав в отеле, мы все собираемся в фойе. Как и следовало ожидать, все ищут меня как единственного человека, способного довести их до места назначения. Переговорив с водителем автобуса, мы вливаемся в транспортный поток Мюнхена, и я улыбаюсь, когда мы проезжаем мимо Английского сада. Я с нежностью смотрю на те места, где гуляла с Эриком и была счастлива. Какое было чудесное время. Но хорошее настроение мгновенно испаряется, когда автобус прибывает на место, и нам надо выходить.

Мы заходим в ресторан. Он огромен и, как и следовало ожидать, сеньор Циммерман подготовил грандиозное мероприятие. Все аплодируют. Мигель глядит на меня, и я весело шепчу:

- Послушай, я сейчас достану носовой платок и крикну тебе «тореро».

Он смеется и показывает на одну девушку.

- Боже, ты себе не представляешь, она, как ураган «Патрисия».

Мы оба смеемся, и в этот момент я слышу над ухом:

- Добрый вечер.

Подняв глаза, я вижу Эрика. В смокинге и с бабочкой он неотразим. О, боже, я всегда обожала заниматься с ним любовью, когда из одежды на нем была только бабочка. Как возбуждающе! Я тут же выбрасываю эту идею из головы. И почему я об этом подумала? Наши взгляды встречаются, и я вижу полярный холод в его глазах. Мое сердце трепещет. Желудок сжимается, и вдруг я замечаю рядом с ним ту рыжую итальянку из дамской комнаты. Да пошел он!

С каменным выражением лица я приветствую его, и он продолжает с итальянкой свой путь. Я не хочу, чтобы он узнал, как мне плохо, но, честно говоря, я полностью раздавлена. Очевидно, Эрик начал новую жизнь, и я должна с этим смириться.

Взяв Мигеля под руку, мы направляемся в бар и просим что-нибудь выпить. Меня мучает жажда. Целый час Мигель от меня не отходит. Мы смеемся и болтаем, а потом начинает звучать музыка. Сегодня играют свинг. Обожаю! Все вокруг начинают танцевать, и Мигель решает пригласить на танец свой «ураган «Патрисию».

Оставшись в одиночестве, я, потягивая коктейль, внимательно оглядываю помещение. Сначала я нигде не вижу Эрика, но потом замечаю его танцующим с той итальянкой. Я испытываю беспокойство. Песня за песней я становлюсь свидетельницей того, как женщины, желающие с ним потанцевать, почти выстраиваются в очередь, а он с готовностью принимает каждое приглашение.

С каких это пор он стал таким танцором?

Считается, что это я – большая любительница танцев, и вот я стою и подпираю барную стойку. Вот дерьмо! Но еще больше я бешусь, когда вижу, что он танцует с Амандой. Я такая идиотка! Я не могу вынести ее взгляд, то, как она держит его за шею, нежно проводя пальцем по коже, то, как она поглаживает его волосы.

Я отворачиваюсь. Я не могу больше на это смотреть. Я ухожу в туалет и, прыснув на лицо воды, возвращаюсь на праздник.

На выходе я сталкиваюсь с Хави Дюма из барселонской делегации, и он приглашает меня на танец. Я соглашаюсь. Потом меня приглашают еще несколько мужчин, и мое чувство собственного достоинства возвращается на свое законное место. Вдруг рядом со мной оказывается Эрик и просит у моего партнера разрешения потанцевать со мной. А тот с удовольствием соглашается. Я подобных чувств не испытываю. Когда Эрик кладет ладонь мне на талию, а я опускаю руки ему на плечи, оркестр играет “Blue Moon”.[48] Я, тяжело сглотнув, начинаю танцевать. Он с высоты своего роста глядит на меня и наконец изрекает:

- Вы хорошо проводите время, сеньорита Флорес?

- Да, сеньор, - просто соглашаюсь я.

Его руки на моей спине обжигают мне кожу. Тело реагирует на его близость, его прикосновения, его запах.

- Как у вас дела? – снова равнодушным голосом спрашивает он.

- Хорошо, - удается выдавить мне, - много работы. А у вас?

Эрик улыбается, но меня пугает эта его улыбка, когда он, наклонившись, шепчет мне на ухо:

- Очень хорошо. Я снова начал играть и должен признать, что гораздо лучше, чем, мне помнится, было раньше. Конечно, Декстер часто вспоминает тот день и его горячую богиню.

Мудак!

Я пытаюсь высвободиться из его объятий, но он меня не отпускает, а наоборот, прижимает к себе.

- Давайте подождем, пока закончится музыка, сеньорита Флорес. А потом можете идти на все четыре стороны. Не смешивайте рабочее и личное.

У меня все чешется, но я не отваживаюсь успокоить зуд.

Я стараюсь оставаться спокойной под его суровым взглядом, и когда заканчивается песня, он сдержанно и галантно целует мне руку. Перед тем как удалиться, он шепчет:

- Было, как всегда, удовольствием снова видеть вас. Всего хорошего.

Его близость, его слова и его холодность проникают мне в самую душу.

Я подхожу к бару и прошу бокал «Кубы либре». Мне нужно выпить. За первым следует второй, и я стараюсь превратиться в холодную карьеристку, стать такой, как он. У меня ведь был самый лучший учитель. Никто кроме Эрика Циммермана не сумел бы совладать со мной.

Я посылаю ему яростные взгляды, пока он хорошо проводит время с другими женщинами. Все они падают к его ногам, и я прекрасно понимаю, с кем он собирается провести эту ночь. Не с этой итальянкой. А с Амандой. Их выдают их взгляды.

Я их ненавижу!