Прошлым летом

– Потому что, Элла… – Он сделал долгую паузу. – Я волновался за тебя с тех пор, как ты потеряла нашего ребенка.

Глава 26

– Так, – Элла вскочила с кровати, наставив на Натана палец. – Замолчи сейчас же. Это. Не. Смешно. Саймон…

– Был от меня.

Ей показалось, что она уплывает и тонет. Она покачнулась, прижав руку к животу.

– Я говорила тебе, что он твой?

– Нет. Мы случайно встретились в октябре в Рино, – он поднялся и сел в постели, всем весом опираясь на здоровую руку и прижимая другую к больным ребрам. – Ты была заметно беременна. Ты сказала, что у тебя девятнадцать недель. Получалось, что ты в это время была со мной, вот я и спросил.

– Ты много о себе понимаешь. Вообще-то я замужем.

– А так и не скажешь.

Элла взвилась.

– Сволочь. – Уж не ему ее попрекать.

– Мой вопрос так и остался открытым. Ты мне не ответила. Я имел право знать. И имею. – Он оттолкнулся от кровати и медленно встал, шипя сквозь зубы от боли в мышцах, поврежденных во вчерашнем падении. – Но я продолжал спрашивать. Я хотел сделать тест на отцовство, но ты меня заблокировала.

– Ты преследовал меня?

– Я тебя любил. Я хотел принимать участие в жизни Саймона. Жизни своего сына, – ответил он, делая движение в ее сторону. – Элла, скажи мне хотя бы сейчас. Он был мой?

– Хватит! – Она рубанула рукой воздух. – Я наслушалась. – И это после всего, что она вынесла. После его потери горе вынуждало его хвататься за любую соломинку, пытаясь сделать ее своей. Но Саймон не будет этой соломинкой. Как только ему хватило совести говорить, что это его ребенок.

Элла озиралась вокруг, словно впервые увидела эту комнату. Серый утренний свет, пробивающийся сквозь щели жалюзи. Смятые простыни.

Господи! Что она наделала? Зачем она тут? С ним?

Элла кинулась к своей сумке и схватила джинсы.

– Ты позвонила мне прямо перед своей аварией.

Элла застыла.

– Я думал, ты собиралась ответить мне, но звонок прервался.

Она крепко зажмурилась, чтобы заблокировать эти слова. Безуспешно. Они были тут, они хотели быть услышаны. Впитаны. Учтены.

Элла сняла ночную рубашку и надела лифчик. Она попыталась надеть чистую майку, но руки так тряслись, что она несколько раз уронила ее.

Натан понизил голос. Она чувствовала, как он стоит позади нее, чувствовала колебания воздуха от его слов.

– Я несколько дней пытался дозвониться тебе после того звонка. Я волновался. Ребекка сказала, что ты попала в аварию. Я не мог застать тебя и позвонил ей. Я приходил к тебе в больницу.

– Что? – Наконец надев майку, Элла резко обернулась. В голове у нее пронеслись последний день в госпитале и сестра Джиллиан, говорившая ей о беспорядке накануне. Ссора с Дэмьеном, о которой упоминал Эндрю. Беспорядок, наверное, случился из-за разборок Дэмьена с Натаном. Дэмьен не пустил бы его к ней.

Засунув рубашку в сумку, Элла начала яростно укладывать вещи. Будучи достаточно жесткой, обычно она спокойно переносила истории о самых худших проявлениях человеческой природы. Но эта реальность, ее реальность? Что Натан сделал ей? Что она сделала Натану? Для нее все это было уже слишком. Она должна убраться отсюда.

– Что ты делаешь? – спросил Натан, моргая и продолжая держаться за бок.

– А на что это похоже? Я уезжаю.

– Ты не можешь, – ответил он.

– А ты погляди.

Натан помрачнел. Температура в комнате понизилась до нуля.

– Ты. Стерва.

Элла обернулась:

– Извини?

– Получила свою историю и сваливаешь?

– Я уезжаю не поэтому, и ты это знаешь. – Она застегнула сумку.

– А почему же? Не понравилось то, что услышала? Ты ожидала другого?

– Я не знаю, чего ожидала. Но точно не этого.

– Ну тогда попробуй, примерь такое, – сказал он, следуя за ней в ванную. – Трахаться и сбегать – это твой способ работы. Так ты и получаешь все свои интервью. Ты сделала так со мной прошлым летом, и так же – с актером Майклом Лидом. Заставила его проболтаться о романе с его партнером по фильму. Ты встретила сенатора Бурмейстера, у которого месяцами пыталась взять интервью, на благотворительном обеде, очаровала его и трахнула. И что же – его секретарша тут же звонит в Люкс Авеню с предложением эксклюзива. А Дэмьен! Конечно, с ним ты осталась, но ты трахалась с ним в первую же ночь после встречи, потому что тебе нужна была история. Ты много мне рассказала прошлым летом, Скай, и не все было так уж хорошо.

Она дала ему пощечину и замерла от звука удара ладони по щеке. Она в жизни никого не била. Но она и не злилась ни на кого так, как на Натана. Он почти не шелохнулся, но его глаза похолодели, два айсберга, выжигающие ее холодом до костей.

– Я бы сказала, что ты несешь чушь на лекарствах, но только ты не принимал их с утра.

– Я говорю правду, – прорычал он. – Я только повторяю то, что ты мне сама рассказала тем летом.

– Да с чего бы я стала тебе такое рассказывать? – Его слова обжигали.

– А я знаю, детка? Мы правда были близки. Может, тебе хотелось выплеснуть кому-то свое дерьмо.

Его обвинения били в больную точку, чего он и добивался. Но хуже всего было то, что он говорил правду, какой бы отвратной она ни была. Элла помнила эти интервью, но все они были до Дэмьена.