Прошлое и будущее

Она заговорила со мной — я, конечно, не понял ни слова, — отказалась взять доллар и повела меня к другим людям, одетым в белое. Затем засучила мне рукав и — я даже пикнуть не успел — забрала добрую пинту крови. По всей видимости, я, сам того не понимая, согласился отдать свою кровь, Бог его знает для кого и для чего! Я был несколько ошеломлен, но все же получил от этой сцены огромное удовольствие. На выходе меня атаковал какой-то мужчина и, показывая на туфли из кожи питона, спросил: «Howmuch? [25] »Он хотел их купить. Они были совершенно новые и действительно производили огромное впечатление. Поторговавшись вволю, я получил за них пятьдесят долларов. Мы отправились в отель, находившийся неподалеку, и я поменял обувь. Человек ушел довольным, а я разбогател на пятьдесят зеленых купюр. Благодаря этим деньгам мы с Пьером целых три дня чувствовали себя миллионерами, пока не оказалось, что наши финансы равны нулю. К счастью, французские друзья из отеля часто брали нас с собой на приемы, где подавали хорошую еду, и не было недостатка в напитках. Мы с Люсьеном пользовались этим вовсю.

Во время одной из таких вечеринок Рош исчез. Мы напрасно искали его день, два… Не то чтобы очень переживали лично за него, но он был нашим казначеем, и все, что у нас оставалось, лежало у него в кармане. Мы волновались, но на самом деле нетрудно было догадаться, что могло задержать нашего аристократа. Скудные ресурсы подошли к концу, и мы восполнили их, сдавая пустые бутылки из-под кока — колы, что позволило нам пойти к Мартину и выпить по кружке пива за десять центов, закусывая бесплатно подаваемыми к нему кусочками сыра и солеными крендельками с тмином. После этого оставалось только ждать, прислушиваясь к урчанию в собственных желудках. Но вот, наконец, раздался долгожданный звонок. «Ты с ума сошел! Где ты? Что с тобой?» «Увидите сами! Давайте все сюда!» Он дал нам адрес на 70–й улице. Ничего себе! Пешком идти было далековато, но голод способен двигать горы, а уж тем более заставить бежать двух оголодавших, пусть даже и усталых доходяг. Мы примчались в роскошные апартаменты, где нас принял Пьер в шелковом халате и представил свою красивую и богатую спутницу, которая немедля распахнула перед нами холодильник, ломившийся от продуктов. Обжоры не заставили себя долго уговаривать и сразу набросились на еду, после чего, развалившись в глубоких мягких диванах, заснули, как сурки.

Наконец Эдит вернулась из Канады. Мы немедленно отправились к ней. Она была очень удивлена: «Какого черта вы здесь делаете?» «Мы же поспорили, вот и приехали к тебе!» Это ее немного развеселило, но не слишком. Наконец она смягчилась и сказала: «Ладно, попытаемся найти вам денег».

Пока не было работы, но было удостоверение об ассимиляции, я мысленно продумывал диалог, который произойдет у меня с известнейшим издателем, о котором нам говорил Рауль Бретон. И, наконец, мы предстали перед Лу Леви. Нас встретила очаровательная секретарша и провела в кабинет Лу. Разговор получался хаотичным, я отвечал наобум на все его вопросы до тех пор, пока Лу не спросил: «And how about la Marquise?» [26]Я тогда еще не знал, что Рауль Бретон прозвал свою супругу Маркизой, и решил, что речь идет о песне «Все хорошо, прекрасная Маркиза». Поэтому ответил: «She is dead» [27]. Он с ужасом посмотрел на меня: «Dead?» [28]«Yes, dead» [29]. Начиная с этого момента, я совершенно запутался и не смог произнести ничего вразумительного. Тогда Лу вызвал свою правую руку, Сала Кьянтия, который, слава богу, говорил по — французски и помог разрешить недоразумение. Лу тут же проникся к нам симпатией и, прослушав, купил две песни, за которые заплатил прекрасный аванс из двух красивых зеленых купюр цвета надежды.

Зонтик Сюзанны

Наши грустные спутники — зонты,
Как огромные грибы,
Вереницей выплывают из домов.
Дождь идет,
Весь город промок,
И дома простудились.
У водосточных труб течет из носа,
Дождь идет.

«Друзья песни» исполняли этот шансон, написанный мной и Пьером, и вот совпадение: именно благодаря истории с зонтиком я познакомился с Сюзанной Эвон, которой — мы, правда, тогда еще этого не знали — суждено было стать супругой Фреда Мелла. Вот уже пятьдесят лет, вплоть до сегодняшнего дня, они мои самые близкие друзья.