Прошлое должно умереть

– Разумеется, – извиняющимся тоном отозвался носильщик. – Но если вам потребуется служанка, буду рад предложить работящую девицу.

– Не уверена, что успею ее нанять.

– Адира улетает?

– А для чего мне еще в сферопорт?

Однако смутить ушлого простолюдина у Киры не получилось:

– Вдруг у вас назначена встреча? Ваша горничная заболела?

– Она заболела, – подтвердила рыжая, хотя в действительности для этого путешествия ей не требовалась компания.

– Тогда я могу порекомендовать вам работящую девицу…

– Не в этот раз.

– Как будет угодно адире.

Выйдя на привокзальную площадь, Кира поняла, как сильно соскучилась по автомобилям: и по самим машинам, и по урчанию двигателей, и даже по вони выхлопных газов. Автомобили, особенно быстрые, спортивные, в свое время стали второй страстью девушки после неба, и их отсутствие в Даген Туре в какие-то мгновения казалось невыносимым. А еще Кира отвыкла от людских толп и суеты большого города. Громкие разговоры, спешащие люди, перезвон трамваев, высокие дома, смесь «ароматов» автомобилей, потных людей и уличной еды – фон Маркополиса ударил девушку наотмашь, заставив на мгновение остановиться и замереть.

«Теперь понятно, почему Помпилио при каждом удобном случае сбегает в Даген Тур…»

– Адира, с вами все в порядке? – забеспокоился носильщик.

– Да, все хорошо. – Кира быстро взяла себя в руки, в конце концов, она выросла в современном, технически развитом мире, и улыбнулась: – Все в порядке.

– Тогда прошу к автомобилям.

Консервативные лингийцы предпочитали коляски, поскольку любили дремать под мерный цокот лошадиных копыт, а автомобили, как правило, выбирали инопланетники. Но, судя по хмурым взглядам извозчиков и тому, что далеко не все такси поместились на отведенной для них стоянке, автомобилей в Маркополисе с каждым днем становилось больше.

Повинуясь движению бровей Киры, носильщик направился к длинной блестящей машине с открытым верхом, проигнорировав стоящие первыми такси, и сложил вещи в багажник. Шофер помог девушке устроиться на мягком диванчике и осведомился:

– В сферопорт?

– Через Старый город, – распорядилась Кира. – Хочу полюбоваться центром.

– Разумеется, адира.

Двигатель зарычал, рыжая с удовольствием откинулась на спинку диванчика и улыбнулась, хотя в действительности испытывала некоторое волнение.

Из-за писем, разумеется.

Из-за предложения неизвестного рассказать ей правду о смерти отца.

Убийство Винчера Дагомаро стало неожиданностью для всех участников кардонийского конфликта и породило множество слухов. Говорили, что строптивого канцлера устранили адигены, которые хоть и пришли ему на помощь, но потребовали слишком высокую компенсацию. Кивали на его противников по гражданской войне, не желающих видеть столь сильного лидера за столом переговоров. Намекали на галанитов, ведь Дагомаро разрушил их планы прибрать к рукам Кардонию… Слухов было много, но ни один из них не подтвердился хотя бы одним серьезным фактом, и постепенно официальная версия оказалась единственной: террорист-одиночка, потерявший семью в огне кардонийской гражданской войны и пожелавший отомстить тому, кого считал виновником своего кошмара.

Версия, подтвержденная фактами, которые не смог опровергнуть ни один следователь.

Но в полученных Кирой посланиях царила абсолютная уверенность в том, что правда скрыта, и третье письмо, неведомым образом появившееся в спальне девушки и содержащее угрозу прекратить общение, все-таки заставило рыжую отправиться в путь. При этом Кира понимала, что разумнее было дождаться возвращения Помпилио, но неизвестный не оставил ей времени и добился своего: девушка покинула Даген Тур утренним поездом и была полна решимости разгадать таинственную загадку.

– Это собор Доброго Маркуса?

Могла бы и не спрашивать, поскольку легенды о грандиозных размерах кафедрального собора Линги слагали во всех обитаемых мирах. Самый большой олгеменический храм Герметикона строили двести семьдесят лет и создали шедевр, возвышающийся и над площадью, и над городом. В соборе могли одновременно молиться сто тысяч верующих, и еще миллион человек вмещала площадь. Адигены были олгеменами, и как бы они в действительности ни относились к церкви – ревностно или «современно», – они неустанно подчеркивали приверженность ей.

– Да, адира, собор, – ответил водитель, машинально приложив ко лбу два пальца. – Желаете заехать?

– К сожалению, тороплюсь.

– Как будет угодно… Вы впервые в Маркополисе?

– Нет, но в прошлый раз была проездом.

– Куда-то улетали?

– Откуда-то прилетела.

– Вы не лингийка? – растерялся удивленный водитель.

– Нет.

– Но давно живете на Линге?

– Время не имеет значения, – спокойно ответила Кира. – Либо ты становишься лингийцем, либо нет.

– Золотые слова, адира, – почтительно отозвался водитель. – И прошу меня извинить за нелепый вопрос.