Прощение

Все послушались указаний, дети получили - на время репетиций деревянные палочки взамен настоящих свечей. Потом Ленгриш стал читать своим красивым голосом стихи из Библии, и на сцену вышли взрослые, пока еще не в театральных костюмах. Они исполняли роли Марии, Иосифа, пастухов, волхвов. Миссис Робинсон положила свернутое в трубку одеяло в деревянную колыбель и молча встала возле нее.

По другую сторону встал Крейвен Ли, с таким же благочестивым видом глядя на одеяло. Трое мужчин вышли из зала и прошли на сцену. Последний из них, Дэн Терли, положил маленькую золотую шкатулку в ногах колыбели. Послышался звон - три раза прозвенел один из стальных треугольников, Сара взмахнула руками. Когда смолкли отголоски звона, она отбила ногой такт, и дети запели "Тихую ночь". Один куплет они спели самостоятельно, затем Сара повернулась лицом к залу, как бы приглашая публику присоединиться, и запела сама.

Заметив Ноа, она сбилась и пропустила несколько слов.

Он приветливо кивнул, ее лицо покрылось румянцем, она продолжала петь. Внезапно он, набрав побольше воздуха, присоединился к ней:

...Пастухи задрожали, уви-и-дев...

Он пел почти в полный голос, испытывая какое-то неожиданное единение с Сарой, когда делал это. Такого с ним никогда не случалось раньше в присутствии женщины. Но было приятно. Очень приятно.

...Христос Спаситель родился на свет,

Христос Спаситель родился на свет

Песня окончилась, взгляды их не отрывались друг от друга, пока Сара не повернулась к детям. Снова зазвучал голос Джека Ленгриша.

Ноа оставался в зале и не сводил глаз с женщины в зеленом и белом, пораженный мыслью, которая внезапно возникла у него: да ведь он, по всей видимости, влюблен в нее!..

Она наклонилась к какому-то светловолосому ребенку, что-то прошептала ему на ухо - какой-то совет. На мгновение Ноа представил, что это их - его и ее - ребенок. Она умеет с ними обращаться, любит их - сразу видно. Хотя у нее никогда не было детей. И она образованна, и умна, и мужественна, и вполне порядочна. Она была бы прекрасной матерью!.. Матерью?

"Да что с тобой, Ноа? Ты рехнулся малость, приятель?.."

Один поцелуй, одна рождественская песенка - и уже вообразил ее матерью своих детей! Совсем как Арден, который только и толкует о жене, о семье... Нет, это не для него, не для Ноа... Мысль о том, что он мог так молниеносно прийти к подобному решению, вызвала у него ощущение, близкое к панике.

Тем не менее он оставался до конца репетиции, следя глазами за Сарой, пытаясь разобраться в собственных мыслях и чувствах.

Вот она подняла обе руки, призывая к вниманию.

- Дети, вы пели, как небесные ангелы! Молодцы! Теперь идите по домам, а следующую репетицию проведем в костюмах и с зажженными свечами...

Она спустилась в зал, подошла к стулу, где были ее пальто и шляпа. Ноа улыбнулся ей.

- Добрый вечер, шериф.

- Привет, Сара.

- У вас хороший голос, - заметила она, просовывая руки в рукава пальто, которое он держал для нее.

- У вас тоже,

- Значит, хотя мы не сумели станцевать вместе, сможем спеть.

С улыбкой она застегнула пальто, начала завязывать под подбородком ленты шляпы.

Как занятно, мелькнула у него мысль - мне нравится смотреть, как она это делает, нравится ее шея, рот...

Теперь она натягивала перчатки и, внезапно подняв глаза, улыбнулась ему так искренне и обезоруживающе, что он почувствовал холодок в спине... Когда же - попытался он припомнить, - когда ее облик стал меняться в его глазах? Когда ее слишком высокий рост стал ему казаться элегантным, ее простота стала называться неиспорченностью, обыденная внешность - идеальной?

- Я зашел, чтобы проводить вас домой, - сказал он.

- Спасибо. Но мне нужно завернуть в редакцию.

- Ладно.

На улице было холодно и ветрено. Ему хотелось взять ее руку, но он не позволил себе этого... Что с ним происходит? Он знавал десятки женщин, с которыми проделывал и не такое, но взять ее за руку не решался.

- Детям нужны крылья... - говорила она тем временем. - Хочу посмотреть, подойдет ли для этого газетная бумага. Они пели чудесно, правда?

- Как ангелы. Они вас полюбили.

- Я их тоже. Знаете, я никогда не имела дела с детьми... Удивительно, как они отзывчивы.

В помещении редакции Сара зажгла лампу, Ноа подождал, пока она собрала бумагу, помог ей сделать из нее рулон и завязать веревкой.

- Что бы еще придумать, чтобы крылья блестели? - задумалась Сара. Дети были бы в восторге.

- Слюда, - предложил Ноа.

- Слюда?.. Ой, конечно! Как я не подумала?

- Нужно хорошенько растолочь ее в ступке, - сказал Ноа, - а потом насыпать на бумагу, смазанную крахмальным клеем.

- Чудесная идея!

- Если хотите, я разыщу хороший кусок слюды.

- Правда, вы сделаете это?

- Только не завтра, а через день. Устраивает? Я и размельчу ее для вас.

- О, Ноа, спасибо. Вы просто наш добрый гений! - Как сверкали ее голубые глаза - и всего-то из-за такой малости!

Он был очень доволен, что сразу сообразил, чем можно обрадовать ее, вызвать одобрение и благодарность.

- Пошли? - Он поднял рулон бумаги и протянул руку к лампе.

- Я готова.

Он прикрутил фитиль, пошел за ней к дверям.