Прощание. Последний конфликт

С части экрана на меня смотрело умиротворенное лицо нашей бывшей начальницы районного отдела, Ольги Витальевны Залучной. Она прижимала телефон к уху и что — то со слезами говорила в трубку. Тут же от ее «мячика» вспыхнула и понеслась вбок красная нитка, соединявшаяся с другим кругляшком, в котором я увидела Степана, сына Оленьки. Почему я мужчину узнала — он приходил к матери на работу, когда я была в офисе Оленьки в командировке. А сейчас Степан сидел рядом с незнакомой девушкой и, ласково гладя ее по животу, что — то рассказывал матери. Девушка сияла от счастья. Она была стройненькой и очень симпатичной, но я, кажется, причину, по которой оба молодых человека были в приподнятом настроении, понимала… Залучный сообщал матери о том, что его жена беременна. Ольга Витальевна плакала от счастья, и все это наблюдали лейнианцы.

Сволочи. Они проникли даже в самые сокровенные человеческие моменты, сделав их достоянием научной общественности. Для них вообще не существовало никаких норм морали! В груди застыл ком, сердце сжало стальными тисками, и я почувствовала — по щекам, совсем как у Оленьки, катятся слезы. Только это не от счастья было. От злости. От обиды на то, что за приманку в виде лекарства они купили то, что мы скрывали глубоко в сердце.

«Лей…» — очнулся Май, наверное, потрясенный силой моего гнева.

— Бонни, для чего видеосъемка? — дрогнувшим голосом спросила я.

— Распределение полукровок на Земле по кастам давших гены лейнианцев. Возможные пути решения проблемы раздвоения сознаний путем пересадки рассудочной части Совета Двенадцати в тело, живущее в менее агрессивных условиях.

Я не выдержала — ударила по экрану, настолько сильной стала моя ярость.

— Так вот почему вы такими добренькими с нами были?! — взвыла я, обращаясь к соседу. — Вот почему принесли с собой столько пряников, прося взамен якобы лишь вернуть сознание Диорна?! Все потому, что со временем рассчитывали незаметно заменить обычных людей своими сознаниями?

«Лей…» — снова повторил сосед, не решаясь продолжить.

— Что — Лей? Ну что — Лей?! — зарыдала я наконец. — Преображенский искал вам подходящие кандидатуры, а вы сидели и скопом решали, кто из них сможет соответствовать роли?!

«Все не так, Лей, — наконец решил возразить Май. — Никто не собирался заменять человеческое сознание лейнианским. Просто проводились наблюдения за теми, в ком точно была доля нашей крови — они объявились после вспышки на Солнце, последствия которой достигли и Земли. Когда они приходили за помощью в больницу, с ними проводили доверительный разговор и предлагали работу — обычную жизнь, но с условием, что за ней можно будет наблюдать. Взамен гарантировались все условия по жизнеобеспечению и решению необходимых проблем. Нам важно было знать, как отнесутся земляне к симбиозу с лейнианцами».

— Для чего все это? — хрипло, глотая слезы, потребовала я ответа.

«Мы умираем, Лей. Какими бы ни были наши технологии, как бы мы ни защищали себя от Солнца, с каждым годом нас становится все меньше и меньше. Когда — нибудь от планеты Лей, возможно, останется один только Совет Двенадцати, и вот на этот случай мы обязаны предусмотреть план эвакуации. Мы обязаны сохранить свое наследие. Земляне, особенно земляне с долей нашей крови, как нельзя лучше подходят для этого…»

Я слушала и не верила ушам. Май, Майчик, который всегда был мне верой и опорой, за моей спиной вынашивал свои собственные планы. Чувство, что меня предали, достигло апогея, когда я все же решила задать Бонни последний вопрос:

— Кто курирует это наблюдение за землянами?

— Госпожа Алина Вайс, — сухо ответил голос, и для меня все стало на свои места.

— Ты знал, что она не гнушается вуайеризмом? — зло спросила я. — Знал, что она самые тайные человеческие желания вытаскивает на поверхность?

«Это стандартное умение любого управленца. Да, Лей, знал…»

Слезы стали не просто злыми — они обернулись выражением моей ненависти по отношению ко всему совету. Голову сдавило тисками, и я почувствовала, как из носа снова течет кровь.

— Вон из моей головы, — угрожающе зашипела я.

«Лей!» — запротестовал Май, но останавливаться я не собиралась.

— Знать тебя не желаю!

Чудовища. Страшные чудовища, покусившиеся на самое сокровенное. Именно эта мысль заставила всколыхнуться все мое существо и настроиться лишь на одно решение: выгнать Мая к чертям. Очиститься от скверны, которую несла даже ангельская половина главы одной из лейнианских каст. Это было сложно. Тошнота подступила к горлу, когда я поняла, что силы покидают меня. Ноги подкосились, и я стала оседать на пол, краем глаза замечая движение из соседней комнаты. Преображенский подхватил меня перед самой встречей с поверхностью каюты. В тот момент я уже была свободна от Мая.