Просчёт финикийцев

А сейчас мне семнадцать, я сижу и жую непонятно что, умудрившись пустить коту под хвост кучу бабла, которую родоки вложили в мое обучение, забить на аттестат, который мог бы без труда получить, смотрю на грудь девчонки за стойкой и пытаюсь почувствовать себя хоть капельку виноватым.

Джей Коэн, мой лучший, а точнее, единственный друг, написал, что у него для меня есть работа. Это значит, что нужно взломать некую сеть, либо сервер, где хранится информация, которая там быть не должна. Кто решил, что не должна? А тот, кто согласен заплатить Джею, чтобы она оттуда исчезла.

Я делал это вовсе не из интереса, и даже не из тщеславия, как «белые хакеры». Мне никогда не пришло бы в голову искать уязвимости в чужих сетях, чтобы сообщить о них админам в обмен на предложение о работе либо краткосрочную славу. Я делал это ради небольших денег, которые Джей приносил в мятом конверте, а скорее для того, чтобы у меня оставался хоть один не виртуальный друг.

Я думал о предложении Джея, сидя за липким от многочисленных трапез и вытираний несвежей тряпкой столиком, рассматривал рекламу фильмов, идущих в кинотеатре на третьем этаже, и отчего-то вспомнил, как однажды водил в кино фотомодель.

На этом месте Мишель оживляется. Думает, я ей вру. Девушек не интересуют парни вроде меня, имеющие хороший шанс прожить чистую беспорочную жизнь, чуть скрашенную порнухой, умереть от старости и попасть прямиком в рай. Но у меня было свидание с моделью, и это чистая правда.

Девица, я назову ее Ванессой, была высокой натуральной блондинкой, зачем-то выкрашенной в темный цвет, с тоненькой фигуркой и при этом внушительным сиськами. Два титула королевы красоты, контракт в агентстве, пробы в сериал, про который я никогда не слышал. В общении довольно колкая, умеющая бесконечно выдерживать неуютные паузы и пускать непредвиденные и незаслуженные шпильки. Позже она уехала из Джерси покорять мир.

Не знаю, через кого Джей Коэн нашел ее, когда бывший бойфренд слил в сеть видюху, заснятую камерой с ноутбука, крышку которого она по неосторожности оставила открытой. Спохватилась она вовремя, и файлы не успели разлететься. За одну ночь я почистил комп того парня и один полузаконный сервер в Аризоне, куда он не от большого ума их выложил. Возможно, была и другая копия, но я оставил ему сообщение с советом удалить ее самостоятельно. Кроме фотомодели, у него нашлось столько всего интересного, в первую очередь для федералов, что бедняга пожалел о том, что вообще подключался той ночью к сети. А утром спасенная от позора звезда подиума уговорила Джея познакомить ее со спасителем, то есть со мной.

Честно говоря, я идти стеснялся. Никогда не умел принимать благодарности. Но Джею идея понравилась.

«Розита!» — настукивал он в мессенджере, — «Ты ведь в жизни девку голую не видел, только с экрана. Выведи ее на фильм, максимум попкорну ведерко сожрешь, терять тебе нечего, чувак»

«Я не вчера родился и вообще, мне лень. И кстати, у меня есть нормальное имя.»

«Не будь задротом, Розита», — посоветовал он и отключился.

Ванесса написала первая, Джей подкинул ей номер. Сказала, что благодарна мне по гроб жизни и мечтает провести вечер в моей нечеловечески интересной компании. По правде, видюх было две. На первой она кривлялась перед зеркалом под музыку и швыряла лифчик через комнату, словно в толпу фанатов со сцены. На второй, которую парень не успел выложить в сеть, красотка заточила половину торта, запила водкой, и не особо эстетично блеванула в унитаз. Но я не стал ей об этом рассказывать.

Я надел единственную рубашку, специально купленную маменькой для тех редких случаев, когда мне нужно презентабельно выглядеть. Простоял полтора часа под горячим душем, чтобы, не приведи мироздание, она не решила, что от меня воняет. И даже побрился, хотя бритье занимает почетное место в списке вещей, которые я ненавижу.

Фильм она выбрала сама, что-то с зомбоапокалипсисом и расчлененкой. Сказала, ее это возбуждает. Она говорила много, в основном о себе. О том, что весь этот шоу-бизнес такой жестокий, ничего никому не прощающий. На войне, как на войне. О сломанных каблуках, испорченных дизайнерских платьях, из-за которых девушек лишали бонуса, о людях, которые этим заправляют, считая, что им позволено все, об изуверских способах похудеть. О парнях она тоже говорила. Все парни хотят одного — денег и власти, власти и денег. Остальное частности. Но как же ей надоели эти пустые, накачанные придурки. Как хочется иногда поговорить по душам с кем-нибудь наивным, неиспорченным, умненьким и милым.

Сказав это она поежилась и посмотрела на меня.