Пророк завоеватель

Все это лишний раз показывает, что древние авторы упорно связывали место падения Фаэтона именно со Скифией и рекой Эридан (Ра-Дон). В этом, как мы убедились, они были правы.

И еще один очень интересный — и на первый взгляд загадочный — сюжет, связанный с гибелью Фаэтона. «Царь Кикн был другом Фаэтона. Пораженный трагической гибелью сына Солнца, ОН ИЗ НЕНАВИСТИ К ОГНЮ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ВРЕМЕНИ ПРОВОДИЛ В ПРОХЛАДНОЙ ВОДЕ. Его тело постепенно стало изменяться: волосы превратились в белые перья, шея удлинилась, вместо рта появился клюв, пальцы срослись и соединились РОЗОВОЙ мембраной, а по бокам выросли крылья. КИКН ПРЕВРАТИЛСЯ В БЕЛОСНЕЖНОГО ЛЕБЕДЯ (рис. 5.121 — Авт.)» [524:1], с. 266.

Спрашивается, о чем речь? Конечно, птицу лебедя почитали многие, в том числе и на Руси. О лебеде часто упоминается в русских сказках: царевна-лебедь, гуси-лебеди и т. д. Тем не менее, неясно и даже странно, как «птица» могла быть связана с событиями, последовавшими за падением метеорита-Фаэтона.

Обратимся к Овидию. «Кикн, Сфенела дитя, при этом присутствовал чуде. Он материнской с тобой был кровью связан, но ближе был он по духу тебе, Фаэтон. Оставивши царство… берег зеленый реки Эридан своей он печальной жалобой полнил… Вдруг стал голос мужской утончаться, белые перья волосы кроют ему, и длинная вдруг протянулась шея; стянула ему перепонка БАГРЯНЫЕ ПАЛЬЦЫ, крылья одели бока, на устах клюв вырос неострый. Новой стал птицею Кикн. Небесам и Юпитеру лебедь не доверяет, ОГНЯ НЕ ЗАБЫВ — их кары неправой, — ищет прудов и широких озер, и, ОГОНЬ НЕНАВИДЯ, ПРЕДПОЧИТАЕТ В ВОДЕ, ВРАЖДЕБНОЙ ПЛАМЕНИ, ПЛАВАТЬ» [614:2], т. 2, с. 39–40.

Сразу скажем, что если бы не Новая Хронология, понять суть такого рассказа вряд ли удалось бы. Ведь он вполне мог оказаться обычной сказкой, придуманной романтическими поэтами в честь «несчастного друга несчастного Фаэтона». Но наше преимущество в том, что мы уже понимаем происходящее. Следовательно, можем поставить вопрос так. Не отразились ли в истории Кикна-Лебедя какие-то важные последствия падения тимеревского метеорита-Фаэтона? Какое самое яркое применение получили обломки железного метеорита? Ответ нам уже известен. Ордынцы придумали Булат, добавляя в расплавленную сталь кусочки метеоритного железа. Взглянем теперь с этой точки зрения на рассказ Овидия. И он становится более понятным. Судите сами.

• «Античный» Кикн ненавидит огонь и погружается в прохладную воду, которая враждебна пламени. Вероятно, тут говорится о закалке стали. Раскаленный клинок, только что побывавший в пылающем горне и на наковальне, быстро погружается кузнецом в холодную воду. Раздается шипение, вздымаются клубы белого пара. Вероятно, это и есть «белые перья», окутывающие Кикна. Оружие закаляется, получается Булат.

• Далее, сказано, что у Кикна — БАГРЯНЫЕ пальцы. По-видимому, речь тут о багряном цвете раскаленного в кузнечном пламени меча. Кстати, сказано о «длинной шее» и «неостром клюве» Кикна. Наверное, таким поэтическим образом описали длинную горячую заготовку для меча или сабли.

• Все это происходит на зеленых берегах реки Эридан. То есть, как мы теперь понимаем, на берегах Волги, около Ярославля. Они действительно зеленые — покрыты лесами и лугами.

• Наконец, теперь становится ясным, откуда тут, в «античном» мифе, слово «лебедь». Нельзя не обратить внимание, что русские слова БУЛАТ и ЛЕБЕДЬ могли быть восприняты иностранцами как близкие, поскольку: булат = БЛТ → ЛБТ → ЛБД = лебедь. Мы не раз отмечали переход Т-Д и перестановку согласных. Спутав БУЛАТ с ЛЕБЕДЕМ, западно-европейский автор ошибочно решил, будто речь шла не об оружии, а о птице. Либо же намеренно подтасовал сведения, дабы затуманить ордынское происхождение сюжета. После чего заработала фантазия и художники стали уверенно рисовать Кикна в виде птицы лебедя.

Теперь стоит вернуться к рассказу о сестрах Фаэтона, оплакивавших Фаэтона и превратившихся в деревья. Обратимся вновь к Овидию и посмотрим — как именно произошло это превращение. Может быть, его повествование прояснит суть дела. Особенно после того, как стала понятна связь Кикна-Лебедя с закалкой стали и изготовлением оружия в Ярославле.

«Вместе вопили они (сестры Фаэтона — Авт.): Фаэтуза меж них, из сестер всех старшая, наземь прилечь пожелав, простонала, что ноги окоченели ее; приблизиться к ней попыталась белая Лампетиэ, но была вдруг удержана корнем. Третья волосы рвать уже собиралась руками — листья стала срывать. Печалится эта, что держит ствол ее ноги, а та — что становятся руки ветвями. У изумленной меж тем КОРА ОХВАТИЛА И ЛОНО И ПОСТЕПЕННО ЖИВОТ, И ГРУДЬ, И ПЛЕЧИ, И РУКИ ВЯЖЕТ — и только уста, зовущие мать, выступают. Что же несчастная мать?… Тела из стволов пытается вырвать, юные ветви дерев ломает она, и оттуда, СЛОВНО ИЗ РАНЫ, СОЧАСЬ, КРОВАВЫЕ КАПАЮТ КАПЛИ. „Мать, молю, пожалей!“ — КОТОРАЯ РАНЕНА, КЛИЧЕТ, „Мать, молю! — в деревьях тела терзаются наши… Поздно — прощай!“ — И КОРА ПОКРЫВАЕТ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО» [614:2], т. 2, с. 39.