Пророк в своем Отечестве

18 августа 1883 года он скончался в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.

До нас дошло его завещание. Вот оно:

«Друзья!

Один лишь шаг остается до края могилы. С глубокой верой в свое святое дело, с твердым убеждением в его близкое торжество, с полным сознанием, что по мере слабых своих сил служил ему, схожу со сцены.

Вы переживаете великую минуту; воспользуйтесь же всеми ее последствиями.

Помните, что власть правительства опирается на меньшее, чем когда-либо, число искренних приверженцев. Оно успело возбудить ненависть во всех. Еще одно усилие – и оно перестанет существовать.

Готовы ли вы? Обладаете ли вы достаточными силами?

Помните, что тогда выступят на сцену права народа распоряжаться своими судьбами.

Живите и торжествуйте, мы торжествуем и умираем!»[47]

Он прожил всего двадцать пять лет.

И в жизни, и в смерти его было много позы, актерства, ложного, которое он воспринимал как истину.

Николаевич Николаевич Страхов умер 5 февраля 1896 года в Петербурге, прожив шестьдесят восемь лет.

После похорон Достоевского он, пораженный их величием, написал подробнейший их ход в «Биографии», часть которой поручила написать ему Анна Григорьевна. Впоследствии он написал и воспоминания о Достоевском. То есть всюду старался показать, что он был ближайшим другом и сподвижником Федора Михайловича.

Однако на вопрос Льва Николаевича Толстого, заданный в письме, «что за человек был Достоевский», Страхов ответил почти так, как это сделал в записи «Для себя», представив Федора Михайловича в самом чудовищном виде.

Страхов знал, что с годами разберут записи Достоевского и заметка о критике Н. Н. С. станет известна. Но он знал также, что вся переписка с Львом Толстым также будет опубликована, и, отвечая Толстому, «свел счеты» с Достоевским.

Страхов жаждал славы, но так ее и не дождался – ни при жизни, ни после смерти.

Умирал он в своей постели, умоляя врачей облегчить ему страдания, но врачи, как известно, не боги.

Анна Григорьевна умерла 9 июня 1918 года в Ялте, прожив семьдесят два года. Во всё время после смерти мужа она продолжала служить ему, занимаясь изданием его сочинений, дневников, записей, черновых тетрадей, писем. Она издала первое полное собрание сочинений Достоевского, чем облегчила работу миллионам поклонников писателя, которые из поколения в поколение изучают наследие русского гения.

Ее любовь и служение мужу были любовью и служением людям, и она понимала это. Она просила похоронить ее рядом с мужем, но не ставить отдельно памятник, а лишь вырезать несколько строк. Умерла она спокойно, потому что твердо верила в воскресение, а значит, и в скорейшую встречу с мужем.

Достоевский как вестник Христа Размышления

Грозный кулачок девочки Матреши

В этих заметках остановимся лишь на одной из сторон творчества Достоевского. А поводом для размышлений я выбрал одну главу из романа «Бесы»[48], история которой кажется мне и современной, и поучительной. К тому же она малоизвестна, и потому стоит о ней рассказать. Глава называется «У Тихона», она не публиковалась почти сто лет. Про девочку Матрешу, о которой рассказано в этой главе, я узнал уже зрелым человеком, когда в солидном томе «Литературного наследства»[49] впервые ее прочел. В 1872 году Михаил Никифорович Катков[50], редактор журнала «Русский вестник», где публиковался роман «Бесы», решительно настоял на том, чтобы эта глава была вычеркнута из текста. Аргументация авторитетного литературного критика и публициста была столь категорична, что даже умевший блистательно вести полемику Федор Михайлович был вынужден сдаться. Еще бы!

Катков говорил писателю, что всё в этой главе безнравственно, описаны мерзкие поступки и выносить их на свет Божий ни в коем случае нельзя, хотя герой и признается в том, что он поступил как негодяй.