Пророк смерти

– Это вполне приемлемо. – Мюллер задумчиво кивнул. – Хорошо. Доказательства действительно убедительные. Кроме того, Вайднер скрылся от полицейской слежки. Обманом ушел от вас в церкви, – добавил он затем. – Еще подозреваемые есть?

Хартман нервно поморщился.

– Ну, как сказать, – вмешалась Сара, – мы рассматривали Торстена Цимковского, для кого, по словам священника базилики Святого Иоанна, узы брака имеют невероятно важное значение. И еще бывшего мужа Катрин Торнау.

Хартман засопел и закатил глаза, чтобы в очередной раз выразить свое недовольство. Сара чувствовала, что у ее коллеги вот-вот лопнет терпение.

– Необходимо вести расследование по всем направлениям. Особенно если мы открыто призываем к преследованию подозреваемого. Я не хочу, чтобы меня после в чем-то обвиняли, – обратился к нему Мюллер.

– Как скажете, – пробурчал Хартман и тяжело выдохнул.

– А что с бывшим мужем первой жертвы, Тамары Энгель? – спросил Мюллер, снова обращаясь к Саре.

– На момент совершения второго убийства у Себастиана Энгеля есть надежное алиби. Он всю ночь провел в игорном зале и безбожно напился. Вероятно, переживал смерть жены. Кроме того, служащая игорного зала подтвердила, что в момент убийства своей жены он также сидел за игровым автоматом. Она знала не только то, что у Себастиана Энгеля большие долги, но и то, что он проиграл значительное состояние Тамары, которое та унаследовала от каких-то родственников. Помимо его ревности и склонности к домашнему насилию – он поколачивал жену, – это было основной причиной их развода.

Мюллер по-прежнему нерешительно покачивал головой.

– Черт, чего вам еще надо? – зло бросил в его сторону Хартман. – Меньше чем через двенадцать часов произойдет следующее убийство. Хотите нести за него ответственность? Бен Вайднер неуравновешенный психопат. Пустая бутылка Jim Beam, которую мы нашли в его квартире, отлично вписывается в картину. Он напивается, накручивает себя, а потом ему нужно выпустить пар.

Мюллер повернулся к Саре Винтер:

– Вы тоже так считаете?

Сара немного помедлила, прежде чем ответить. Она догадывалась, что решение Мюллера будет зависеть от ее мнения. Она не хотела подпасть под влияние ни своих эмоций, ни узкого взгляда Хартмана, который не позволит заметить или допустить возможные доказательства невиновности Бена Вайднера. Через приоткрытое окно вместе с чириканьем птиц в комнату долетал и шум проезжающих мимо машин. Сара еще раз мысленно перебрала все собранные доказательства.

– Действительно все говорит за то, что Вайднер убийца. Из-за пережитого в Эфиопии он, вероятно, страдает от посттравматического стрессового расстройства. Поэтому и на работе у него не все так удачно складывается, как до тех жутких событий. А тут еще и жена подала на развод, и, как она нам сообщила, дочь тоже отдалилась от него. Он мог бы убить тех женщин, желая одновременно отомстить жене и наказать их, потому что они тоже бросили своих мужей. В обоих случаях у Вайднера нет алиби. Психологический портрет преступника и мотив подходят. Правда, во время его допроса у меня не сложилось впечатления, что Вайднер лжет, но если учесть все факты, то я должна согласиться с коллегой. Все говорит о том, что Бен Вайднер имеет жуткий план, который нацелен не только на месть, но, прежде всего, на праведность и наказание.

– Праведность и наказание? – Мюллер нахмурил брови.

– На алтаре в церкви, откуда Вайднер ускользнул вчера ночью, лежала Библия. На раскрытой странице был выделен текст из Евангелия от Матфея: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Священник церкви не оставлял там Библию. Видимо, Вайднер принес ее и положил туда. Вероятно, он считает, что призван Богом судить тех, кто нарушил священную сакральность брака.

– Религиозный фанатик? – уточнил Мюллер.

Хартман помотал головой, откинулся на стуле и провел рукой по лицу. По его шумному дыханию Сара поняла, что он скоро взорвется. Она бросила на него серьезный и решительный взгляд. Даже если он не хочет этого слышать, придется потерпеть. Затем продолжала:

– В раннехристианской консервативной традиции женщины исполняли роль рабыни мужчины. Они должны были беззаветно ему служить. Если брак распадается, строгий католик непременно будет винить в этом женщину. Как бы мужчина с ней ни обращался. А поэтому и судить всегда нужно женщину. Лишь после смерти жены мужчина становится свободным для нового брака. Не зря говорится: «Пока смерть не разлучит вас». Любое другое расставание, кроме смерти, – грех, который можно искупить только смертью жены. И одновременно свершить божественное правосудие. Эта теория объяснила бы и послание, которое убийца хочет донести до людей.

– И какое же послание? – уточнил Мюллер.

– Устрашение. Женщин, которые посмеют отречься от своих мужей, постигнет наказание в виде смерти. Если Вайднер убийца, то как раз из-за собственного развода он считает, что призван бороться за сохранение сакральности брака, и одновременно выступает как судья и исполнитель Божьей воли на земле и хочет, чтобы весь мир узнал об этом.