Пророк

И всё же то ожесточённое напряжение по-прежнему исходило из его света вместе с проблесками чувства вины и смятенной неуверенности. Прошлой ночью мы мало говорили. Мы вообще почти не говорили вопреки тому, насколько иначе я ощущала себя сейчас.

До сих пор обдумывая это, я поставила свою кружку кофе на поднос, затем взяла поднос полностью и аккуратно поставила на пол.

Я чувствовала, как Ревик наблюдает за моими действиями.

Оставив еду там, я повернулась на другой бок.

Прильнув к нему, я начала массировать его грудь прямо в центре, там, где моя грудь болела прошлой ночью. Когда я продолжила свой массаж, Ревик прикрыл глаза, расслабившись на кровати.

Посылая свет через пальцы, я попыталась приободрить его, согреть его свет, потому что когда он открылся, я ещё явственнее ощутила в нём тот страх. Прикусив губу и глядя на него, я всё равно это сказала.

— Повернись, — произнесла я.

Ревик напрягся, открывая глаза.

— Пожалуйста, — попросила я. — Просто дай мне посмотреть.

Тот страх в нём усилился, но он подчинился, садясь.

Уже без моей просьбы он потянулся к воротнику и стащил рубашку через голову. Бросив её на пол, он перевернулся и улёгся на живот. При этом я ощутила в нём боль, но в первую очередь интенсивную печаль. Он лежал там так, словно ожидал, что я причиню ему боль, хотя наверняка не руками и не другой частью моего тела.

Я посмотрела на отметины на его спине, видимые даже на фоне шрамов.

Я видела, что они уже сходили быстрее, чем можно было бы ожидать от следов, которым всего несколько дней. Я всё равно провела по ним пальцами, сначала легонько. Я старалась уложить в голове его поведение, то, о чём он попросил Уллису примерно прошлой ночью.

Ревик не вздрогнул, когда я к нему прикоснулась. Он вообще не шевелился.

— Что она использовала? — спросила я наконец.

— Ремень, — ответил он ровным тоном.

— Твой?

— Да.

— Ты лежал на её кровати?

Последовала пауза, затем Ревик покачал головой.

— Нет. Я сидел. На стуле.

Я кивнула, сглотнув.

— Ты не хочешь мне показывать?

Я ощутила, как тот страх в нём усилился.

Он не ответил, и я прищёлкнула языком, качая головой.

— Забудь, Ревик. Я…

— Я покажу тебе, — перебил он. — Я покажу тебе всё, что ты захочешь увидеть.

Я постаралась подумать, хочу ли я это делать, учитывая страх, который по-прежнему ощущала в нём. Почему-то это казалось неправильным, если он не предлагал по своей воле.

— Но я предлагаю, — произнёс он мягко. — Я предлагаю это добровольно, Элли.

Я покачала головой.

— Нет, это не так. Ты предлагаешь потому, что боишься отказать. Это не одно и то же.

Воцарилась очередная пауза.

Я прикусила губу, не желая спрашивать, но нуждаясь в этом.

— Ревик, — позвала я. — Просто скажи мне. Пожалуйста. Скажи мне правду, — поколебалась, глядя на его профиль. — Тебе меня недостаточно?

Молчание.

Боль врезалась в мой свет.

Она шокировала меня, ударив с такой силой, что это дезориентировало меня, а Ревик прикрыл глаза, тихо ахнув. Этот вздох, похоже, причинил ему настоящую боль, поскольку он съёжился. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять — он плачет, и я слышу, как он пытается это подавить. Страх исходил от него, из его света, вместе с печалью, от которой у меня перехватило дыхание.

Его боль усилилась до такой степени, что я едва могла думать сквозь неё.

На сей раз это была не боль разделения. Вообще ни разу не она.

Я без раздумий обвилась всем телом вокруг Ревика, просунув руку под его тело и обхватив его грудь.

— Прости, — пробормотала я ему в шею. — Прости, что я это спросила.

Он лишь покачал головой, но боль в его свете ухудшилась.

Я позволила ему выплакаться. Я больше не пыталась заговорить с ним или прочесть его. Я просто ждала, пока он успокоится. В какой-то момент я осознала, что мне не нужно это видеть. Мне не нужно знать детали того, почему он пошёл к Уллисе. Я даже сейчас чувствовала это в нём.

Я знала, в чём дело. В чём всегда заключалась проблема с ним.

Дело не в том, что он меня не любил. И дело даже не в том, что ему нужно быть с другими женщинами… или мужчинами, если уж на то пошло.

Дело в том, что он остался один. Дело в том, что произошло в прошлом году.

— Да, — произнёс он всё ещё хриплым, осипшим голосом. — Да.

Стиснув его ещё сильнее, я кивнула. Когда Ревик сильнее открыл свой свет, сливаясь со мной, я вздохнула, положив подбородок на его спину и массируя его плечо пальцами.

— То есть, тебе не хочется, чтобы я была… не знаю… другой? Более женственной? — я сглотнула, вспоминая Кали на пляже. — Более мягкой, как они?

Из его света выплеснулось неверие, непонимание.

— Что?

Я покачала головой, прикусив губу.

— Почему ты не хочешь, чтобы я это видела? — спросила я наконец.

Ревик поймал мою руку и прижал к своей груди так, что он наполовину лежал на моей ладони и пальцах. Он выдохнул, и я почувствовала, как он силится контролировать свой свет. И всё же шепотки его разума доносились до меня — то ли он хотел, чтобы я увидела эти вещи, то ли не хотел.

После очередной паузы по мне скользнула боль.

— Даледжем, — тихо произнесла я.

Ревик покачал головой — в этот раз рьяно, почти сердито.