Пророчество королевы Севера

– Кто в этот раз всему виной? – оторвался от кружки Дадыр.

– Терик Давикулюс, который колдуном Эрландом назвался. Все неймется ему, никак с судьбой своей не смирится, – вздохнул мертвый человек.

– И что, никто из богов на него управу найти не может? – спросила хозяйка.

– Боги-то могут… да решили нас проверить: на что мы годимся, не потеряли ли навыки рабочие. Не забывайте, друзья, место у нас завидное. Надо иногда подрабатывать, чтобы не подвинули… или не сдвинули.

– Ой, не нравится мне это, – протянул Кабанья Голова. – Неужели надо снова в Мир сходить? И никак без нас не обойдется? Терик – маг сильный. Не хочется мне оказаться у него на дороге…

– Никак, – расстроенно покачал головой Страж.

– Почему ему замкового не подошлют? Или подземельного какого-нибудь? Чтобы тот его угомонил.

– Видит он их, – повернул мертвый человек пустые глазницы в сторону друга. – А нас не видит.

Снова замолчали, громко хрустя хорошо прожаренной рыбкой.

– И чего таких, как этот Терик, терпят? – вставила слово Анча. – Если бы из нас кто-то рыпнулся, подобно ему, уже давно размазали бы по Безвременью!

– Молчи, женщина! – несогласно замотал мертвой головой Страж. – Не знаешь, о чем говоришь! Меня вон начали, как ты говоришь, размазывать. Теперь проблемы одни… Ни есть, ни пить нормально не могу, вкус потерял.

– А зачем тогда ешь? – сурово переспросил Дадыр. – Только продукты переводишь.

– Во-первых, ем и пью, чтобы привычку не потерять к этому действу. А то вдруг боги сжалятся и я регенерирую, а есть и пить разучился, привычку потерял… – мертвый охотник тяжело вздохнул.

– А во-вторых? – спросила грустно Анча, уперев щеку в ладонь.

– А во-вторых, за компанию… Хоть вкуса не чувствую, а как с вами пивка попьешь, рыбкой похрустишь, или грибочка вот метнешь, так кажется, что жизнь и налаживается, – Страж подцепил на нож большой красивый грибок, румянившийся золотым маслицем, поднес к провалившемуся носу. С горечью закончил: – И запахов не слышу… Хорошо хоть собаку дали…

– Собаку-то тебе дали, – раздался из-под стола низкий голос, – да ты с животными обращаться не умеешь. Поучился бы, что ли…

– А ну, молчи, скотина, – охотник заехал псу сапогом в бок. Животное с визгом отскочило, укоряющими глазами посмотрело на хозяина и, словно боясь очередного удара, вытащило из-под стола подаренную кость.

– Чего ты? – удивилась Анча.

– Незачем скотину обижать, – сурово поддержал жену Дадыр и сказал, обращаясь к собаке: – Иди к печи, ложись там. И тепло будет, и он тебя не достанет…

– Поговорите с ним, – жалобным голосом запричитал пес. – Уже сколько времени вместе, а он все меня родным не считает.

Страж сделал плевательное движение, но из его наполовину видного снаружи гнилого горла ничего не вылетело.

– Ты б действительно с ним, того… поласковее, – заметила женщина, набирая полную ложку сметаны. – Может, зачтется тебе… Может, он к тебе для проверки приставлен.

– Какая там проверка, – грустно продолжал мертвый человек. – Меня уже наполовину уничтожили, за лень мою, и эту ленивую тварь мне дали, чтобы понял, как губит порок этот…

– Ленивую тварь! – с обидой в голосе воскликнул вытянувшийся у очага пес, подняв голову от кости. Помолчал и продолжил уже более спокойным голосом: – Хорошо, ты прав… в какой-то мере. Ленивым я был, за что и страдаю теперь вот… с тобой. Но не ленивей тебя самого! Тебя, тем не менее, уже уничтожать начали, а меня все-таки оставили каким был.

Страж оглянулся, быстро нагнулся, сорвал с Анчи башмак и метнул в собаку, попав ей прямо в голову. Пес запричитал и задом уполз в тень, чтобы не показывать уже и носа.

Женщина сурово посмотрела на охотника, сказала грозно:

– Иди, принеси обувку.

Дадыр насупился. Гость смотрел вбок, виновато стуча костяными пальцами по столу.

– А чего он мне масла в огонь подливает? Сволочь! И без него тошно. С собакой обошлись лучше, чем с человеком! – но подниматься и идти за башмаком он, похоже, не собирался.

Раздался вздох. Пес, опустив большую лобастую голову, не поднимая глаз, принес брошенную в него грубую туфлю и положил под ноги Анче. Сделал полукруг вокруг стола и уткнулся носом в бедро хозяина.

– Извини меня, – произнес тихо.

Страж перевел на него взгляд, поднял руку, задумался, словно решая, что ему ею делать, но потрепал собаку костяшками пальцев по голове.

– Ладно… И ты меня извини…

Пес лизнул руку с наполовину оголившимися белыми костями. Лег, скрутившись кольцом вокруг ног мертвеца, и положил ему голову на сапог.

Анча смахнула слезу и громко высморкалась. Дадыр снова всем разлил пива и торжественно произнес:

– Давайте жить мирно, друзья!

– За дружбу! – сказала женщина. Снова все чокнулись и выпили.

Хозяйка подождала, пока все не поставили стаканы на стол, и вернулась к прерванному разговору:

– Так чего это, мне интересно, Терику все позволено? До последнего момента никто ему не мешает. Делает что хочет, и все-то у него получается! Нам бы так!

– Кровь, – протянул Страж. – Во всем кровь виновата. Была б во мне хоть четверть такой крови, как в нем, дудки бы меня аннигилировать посмели!