Пророчество Двух Лун

Госпожа Танет была страшно огорчена смертью своего супруга. Разумеется, герцогиня давным-давно не любила его; как можно любить Ларренса, эту здоровенную грубую тушу? Ларренса, супружеские ласки которого были разновидностью обычного изнасилования? Ларренса, воняющего потом, чесноком, пивом?

И при этом Ларренс представлялся бессмертным. Ей казалось, что Ларренс будет всегда; и она, госпожа Танет, вечно будет носить его титул и распоряжаться в его землях.

Дела шли весьма неплохо. Дней за десять до смерти Ларренса к госпоже Танет прибыл посыльный от самого герцога Вейенто. В первые минуты герцогиня отнеслась к нему весьма холодно и распорядилась через слуг, чтобы посыльный устраивался со всеми возможными удобствами и ждал, когда его призовут для аудиенции.

— Его это как будто позабавило, — доложил Танет слуга, когда вернулся к госпоже, выполнив поручение. Он ухмыльнулся и сказал, что, возможно, вы пожалеете о своей неспешности.

Танет нахмурилась:

— Что он имел в виду?

— Не знаю.

— Ладно, ступай; это не твое дело.

Госпожа Танет приняла посланца от герцога Вейенто, выдержав несколько часов. Она хотела предстать величавой, исполненной достоинства: ведь ей принадлежит один из древнейших титулов в стране, она — супруга «главного пугала королевства», как почти в глаза называли Ларренса. Она почти ровня герцогу Вейенто, а это что-нибудь да значит.

С возрастом миловидность госпожи Танет исчезла без деда. Глядя на эту увядшую женщину со злым лицом, никто не мог бы предположить, что когда-то она была свечей, забавной, даже ласковой. Она носила одежду из тяжелой парчи так, как старый воин носит кольчугу и кирасу: не слишком обращая внимание на красоту вещи, лишь ценя ее за удобство и крепость.

Несколько секунд посланник герцога рассматривал хозяйку замка Ларра. Он пялился на нее бесцеремонно, как на какую-нибудь зеленщицу, и на бледных щеках Танет появился темный румянец, а бескровные губы сжались в нитку.

Но прежде чем она успела произнести хоть слово, посланник медленно склонился перед ней. Поклон получился низким, почти раболепным, и Танет смягчилась.

— Я готова выслушать вас, — уронила она. — Говорите.

Он выпрямился. И снова в его глазах мелькнула насмешка: он как будто знал нечто от нее доселе сокрытое и откровенно забавлялся этим.

— Моя госпожа, — заговорил посланник, — вот что просил передать вашей милости мой повелитель, герцог Вейенто, отпрыск старшей ветви королевской семьи, прямой потомок Мэлгвина, который по праву должен был занять трон в Изиохоне: он просит руки одной из ваших дочерей.

Любо-дорого было посмотреть, как отхлынула краска Маленького, сморщенного личика Танет, как она, захваченная врасплох столь лестным предложением, вдруг заулыбалась. Радость не украсила ее, напротив: распустив на волю все свои морщины, Танет мгновенно постарела. Теперь она казалась совершенно непривлекательной и глупой, как все женщины, по-животному привязанные к своему потомству.

— Моя дочь? — переспросила она. — Моя дочь? Герцогиня Вейенто?

— Да, ваша милость, — опять поклонился посланник.

— Но… мой муж… — Она огляделась по сторонам с легким испугом, как будто боялась увидеть где-нибудь поблизости Ларренса.

— Ваш муж, как всегда, в отлучке, моя госпожа, — сказал посланник. — Но, полагаю, он не стал бы возражать против столь выгодного союза. Я прошу извинить мою дерзость: времени мало, и я вынужден говорить откровенно. Ваша милость вполне может написать письмо своему супругу, испрашивая его согласия, но… Мой господин отчего-то считает, что главное — заручиться вашим согласием. Согласием матери. Уверен, герцог Ларренс поддержит любое решение вашей милости.

— Да, потому что ему все равно, — процедила она сквозь зубы. И снова подарила ему свою глупую улыбку. — Это великолепное предложение! — воскликнула она, не чинясь, поскольку уже видела в посланнике будущего зятя человека «своего», «приближенного», перед которым не нужно прикидываться величественной.

— Мой господин того же мнения, моя госпожа, — сказал посланник, едва заметно усмехаясь.

Танет не заметила этой усмешки.

— Которую же из моих дочерей желает избрать герцог Вейенто? — деловито осведомилась она.

— Любую…

— Ему тоже все равно, как и моему мужу…

— Когда его сиятельство получше узнает свою будущую супругу — какую бы мы для него ни избрали… — начал посланник.

Танет сверкнула глазами, и он понял, что нашел верный тон. «Мы». Впервые за долгие годы от госпожи Танет что-то зависит. От нее и от этого человека, доселе незнакомого, а теперь — более близкого, чем родня.

— Да, полагаю, именно мы изберем для его сиятельства супругу, — повторил посланец герцога. — И когда он познакомится с ней поближе, уверен: ему никогда она не будет безразлична.

— В таком случае я представлю вам обеих моих дочерей, — объявила госпожа Танет. — У каждой из них имеются свои достоинства… Мне, право, трудно судить, ведь они — моя плоть и кровь. — И добавила с обезоруживающим бесстыдством: — Желаете увидеть их в бане?