Прорицатель

— И в мир людей и их Отражений приходит Смерть, — глуховато закончила за него подошедшая откуда-то сзади Анна. Мей дёрнулся, как от удара, и подвинулся, чтобы дать ей место. Сегодня она была в чёрном, и это необычайно шло к мраморному оттенку её кожи. В волосах, которые отливали рыжиной рядом с пламенем в очаге, таяли последние снежинки. Мей хотел было спросить, являются эти слова о Смерти просто специальным оборотом или чем-то ещё, но почему-то передумал.

— Ступай, женщина, и не отвлекай мальчишку. Тебе сейчас надо быть в другом месте, — грубовато, но миролюбиво обратился к ней Гэрхо.

— Не тебе решать, где мне следует быть, — холодно ответила Анна и вновь посмотрела на Мея: — Тебе предстоит увидеть разные вещи этой ночью. Будь к ним готов.

И так же невозмутимо ушла. Мей вздохнул; кровь бурлила у него внутри, била в виски и уши, и он сказал себе, что это от напитка.

— Пей, — хрипло велел помрачневший Гэрхо. — И смотри: сейчас начнётся.

Мей развернулся на скамье, чтобы видеть происходящее в зале. Он поискал Анну, но её уже нигде не было видно. Зато неподалёку от них устроился Веттон, чьё цветастое одеяние било по глазам.

Пение девушек оборвалось — в зал вошёл Старший в сопровождении нескольких пожилых Отражений. В их числе была и Деос с тем же сооружением из веток на голове. Старший остановился посреди зала и, возведя глаза к потолку, стал что-то говорить. На плече у него сидел ворон, и от этого зрелища Мея пробрала жуть.

— Братья и сёстры! — наклонившись к нему через стол, Гэрхо начал переводить. — Во имя зеркал и наших предков, нашедших вечный покой, встретим этот день с честью. Среди ночи и льдов госпожа Смерть побеждает; остры её когти и вкрадчив голос, она легко забирает богача и нищего, мудреца и глупого, женщину и мужчину, старика и младенца. Но пока мы живы — так скажем ей об этом!

Старший умолк, и отовсюду послышались непонятные Мею восклицания. Гортанное пение возобновилось, а потом началась ещё и пляска. Мей, как сквозь туман, слушал странные звуки, видел изгибы кружащихся в танце тел, смотрел на рассыпавшиеся повсюду лепестки чёрных цветов, непонятно откуда взявшихся зимой, и ему отчего-то было тоскливо. А где-то внутри, за противно саднящей грудью, звучало только одно имя — и оно не принадлежало Риэти.

Затем танец прервался, и одна из девушек, чья голова была увенчана венком из тех самых цветов (его сплели здесь же, не разрывая хоровода), шагнула в центр зала, туда, где недавно стоял Старший. Вновь стало так тихо, что Мей слышал завывания ветра снаружи. Девушка отвязала от пояса зеркало, подняла его над собой и с визгливым возгласом бросила на пол. Мей вздрогнул от неожиданности и зрелища разлетающихся осколков; он недолго жил в Долине, но успел усвоить: увидеть Отражение, разбивающее собственное зеркало, — немыслимо.

Тут же помещение заполнилось звоном и вскриками: все женщины почти одновременно швырнули оземь свои зеркала.

— Что они делают? — испуганно спросил Мей у Гэрхо, который спокойно наблюдал за действом.

— Призывают госпожу Смерть.

К девушкам медленно приблизилась Деос; под её шагами хрустело битое стекло, а ветви на голове величественно покачивались. «Руки деревьев», — вспомнил Мей.

— Приди же, повелительница, дабы мы встретились глазами, — перевёл Гэрхо ритуальную фразу, которую нараспев произнесла старушка. Ворон Старшего, вторя ей, широко расправил крылья и пронзительно каркнул. Мея прошиб пот.

А дальше началось нечто совершенно невообразимое.

Деос взмахнула рукавом, и прямо перед ней, в воздухе, возник мерцающий, подрагивающий овал, похожий на зеркало без рамы. По залу разлился гул, доносящийся будто из-под земли, и в следующую секунду из овала навстречу Деос кто-то шагнул. Мей поперхнулся: он видел, как из ниоткуда возник человек. Женщина в длинной чёрной мантии.

Если, конечно, она была человеком. Капюшон скрывал её лицо; виднелся только бледный подбородок.

«Это и есть леди Смерть?» — смятенно подумал Мей. Он взглянул на Веттона: его лицо было изжелта-белым на фоне ярких одежд.

— Гэрхо, это...  — начал он, но тот приложил палец к губам:

— Смотри.

Женщина плавным движением откинула капюшон. И Мей увидел лицо Анны.

* * *

— Она просто играла, вот и всё. Это была постановка, — стуча зубами от холода и пережитого ужаса, повторил Веттон, когда они возвращались домой.

— Да, — согласился Мей, которому на ночном морозе наконец-то проветрило голову от хмельного напитка, жутких обрядов (которые, кстати, на моменте прихода госпожи Смерти только начались; впоследствии среди них было и совершенно отвратительное принесение в жертву того самого ворона) и присутствия Анны. — Но это получилось... устрашающе.

— Устрашающе?! Да это было чудовищно! — страдальчески срывающимся голосом воскликнул Веттон. — Я такого за все годы, что здесь провёл, ни разу не видел! Они хотят довести меня до безумия, как короля Ингена!..

— И род Ниисов останется без наследника, — трагично сказал Мей, но его сосед не заметил издёвки и рассудительно ответил: