Пропущенный вызов

Помолчали. Лиза чувствовала, что Зиганшину хочется поговорить о сестре, но боялась спрашивать. Вдруг каким-нибудь неосторожным словом она причинит боль Мстиславу Юрьевичу? Хорошо вспоминать человека, когда вы оба его знали и оба скучаете по нему, а вынуждать человека к откровенности из праздного любопытства неловко, другое дело, если он сам решит с ней поделиться.

Она внимательно посмотрела начкриму в глаза, но он не принял сигнала и, сжевав еще один Лизин пирожок, продолжал:

– В общем, работаем по этим троим, поскольку связь между ними видна совершенно отчетливо. Некий доктор благодаря им загремел на зону, да еще по такой статье, что смешно слушать. Ты можешь сказать, что это случилось тысячу лет назад, а я тебе отвечу, обида – как коньяк: чем старше, тем крепче. Когда вышел, был еще молодой и надеялся, что ему удастся восстановить жизнь, так бездарно разрушенную с помощью трусливых коллег и не в меру ретивых журналистов. Обида тонула в повседневных заботах и надеждах на лучшее будущее, но, видимо, оно не состоялось. А когда понимаешь, что ничего уже не изменится к лучшему, начинаешь анализировать прошлое. С адской горечью представляешь, как сложилась бы жизнь, не будь этого срока. Ну а дальше не надо быть графом Монте-Кристо, чтобы ответить на два извечных вопроса русской интеллигенции: «кто виноват?» и «что делать?». Так что мотивы этого доктора и пауза в двадцать с лишним лет совершенно понятны, меня интересует другое: как он это провернул чисто практически? Как он этих несчастных дурачков зарядил и навел на цель?

Лиза пожала плечами. Невменяемость – это неспособность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, но если ты сам не в состоянии контролировать себя, разве может это делать кто-то другой? Макс рассказывал о каком-то чудесном докторе, умевшем находить общий язык с психически больными, может быть, имелся в виду именно тот осужденный врач? Тогда, возможно, обвинение в незаконном помещении в психиатрический стационар не такое уж необоснованное, если он умел договориться с шизофрениками, то какому-нибудь здоровому, но слабому человеку заморочил голову без труда.

Или, наоборот, своими профессиональными достижениями вызывал зависть у коллег, поэтому те сдали его при первом удобном случае?

Ладно, все это гипотезы, но как можно уговорить человека совершить убийство? Это такой барьер, который непросто перешагнуть даже шизофренику.

Допустим, бывший врач использовал какие-нибудь методики гипноза, и так успешно, что ребята отринули свое право не убивать, но как он сохранил им избирательность и последовательность действий, присущие людям в здравом уме?

– И где он их зацепил вообще? – вывел ее из задумчивости голос Зиганшина. – Даже если он вернулся к работе психиатра, эти-то гаврики не обращались никуда. Понимаю, он вербовал бы киллеров из числа своих пациентов, так нет. Никто из родителей не почесался хоть разок сводить свое чадо на консультацию.

Лиза заметила, что если человек задумал такую комбинацию, то он точно не идиот и не стал бы светиться настолько глупо.

Зиганшин фыркнул:

– Елизавета, если бы ты не занималась в свободное от службы время черт знает чем, мы бы никогда в жизни не проследили закономерности. А то, что у всех психов один врач, так почему нет, на то они и больные, чтобы лечиться. Но нечего обсуждать, что было бы, давай по фактам. Мои знакомые компьютерщики перелопатили весь Интернет, и знаешь что? Не нашли ни одной точки соприкосновения у наших ребят. Ни единой! С потерпевшими все изящно, и, если бы они были убиты неустановленным лицом, я бы вытряс у тебя ордер на арест доктора-сидельца, как только узнал бы его фамилию. Но в чем в чем, а в исполнителях нам сомневаться не приходится, и если они каким-то таинственным образом выполняли волю, так сказать, «пославшей мя жены», то где-то с этой «женой» должны были пересечься. В социальных сетях никаких указаний на их знакомство нет. Ни между собой, ни одного постороннего, но общего для всех контакта. У них даже крыша ехала по-разному, Миханошу в славянофильство потянуло, Скролибовский по готике прикалывался, Шадрин незатейливо свихнулся на Властелине Колец, а Карпенко фанател от группы «Кино». Я попросил своих друзей еще покопаться, но больше для очистки совести, чем в надежде на результат. Надо смотреть распечатки их мобильников, может, это что-то даст. Попробуем выцепить номерок, с которого родителям звонили на стационарные телефоны. Кто у нас там адекватный? Оксана Карпенко очень приятная женщина, Миханошин папан тоже вроде бы приличный мужик, за Шадринских родителей мы ничего пока не знаем, но ты как хочешь, а к Скролибовской я больше не пойду. Ее допрашивать все равно что поросенка стричь – шерсти нет, а визгу много.