Пропавшая Рысь

– Расслабься, а? – ответила Кэссиди. Войдя в комнату, она окинула Джек взглядом полным любопытства. – Что случилось-то?

– Мы же должны были встретиться здесь. Ты уже несколько часов как вернулась. А потом тебя опять куда-то понесло. – Джек поняла, что говорила полную бессмыслицу.

– Я вернулась к Хангу, чтобы там порыскать, – спокойно объяснила Кэссиди. – Я бы вот спросила, как ты сюда попала.

Она ухмыльнулась.

– Да только проку-то: невелика тайна.

– Ты вообще представляешь, насколько это было опасно? Возвращаться туда одной! – сердце Джек бешено колотилось в груди, паника все еще не унялась.

– Джек, я знаю, что делаю. И это не первый раз, когда я…

– Да мне по фигу, первый, не первый и сколько там раз ты делала подобные вещи. Эти люди – убийцы, они ни с чем не посчитаются.

Кэссиди смотрела на нее так, словно Джек была диким человеком, едва покинувшим пещеру.

И только тогда Джек поняла, что буквально кричала. Вот именно поэтому оперативникам не позволяется эмоциональная вовлеченность. Ни при каких обстоятельствах. Потому что это подрывает способность подходить объективно. Потому что это подвергает риску и ход миссии, и жизнь оперативника.

Когда ты при исполнении, ты должен сосредоточиться на своей цели, а не на том, хорошо ли справляется твоя девушка. И не важно, что она не менее способная, чем ты сама, а то и более. Все дело в том, что, стоит тебе влюбиться, и самым главным становится объект твоих чувств. А никакая не цель.

Джек сделала глубокий вдох, осознавая, наконец, что повела себя как ревнивая любовница. Что выглядела со стороны, как сверхзаботливая навязчивая партнерша.

– Послушай… Извини, пожалуйста. Я отдаю себе отчет, что ты девушка способная. Но эти люди… то, что я сегодня видела… Я знаю, что это для тебя не новость, но, знаешь, от самой мысли о том, что ты могла оказаться в их руках, у меня ум за разум заходит.

Суровое выражение на лице Кэссиди исчезло, уступив мягкому, почти сочувствующему. Она погладила Джек по щеке.

– Могу себе представить, какую паранойю вызывает у тебя потеря двух коллег, – заметила Кэссиди.

На Джек точно вылили ушат ледяной воды.

– Чтоо-о-о? Что, прости?

– Те два другие федерала… их же нашли мертвыми сегодня утром. Их застрелили. Ты разве не знала?

– Нет. Я не знала.

– Странно, – Кэссиди смущенно нахмурилась. – Думаешь, они не стали бы тебя ставить в известность?

– Они этого не сделали. – Джек понятия не имела, почему Фэлпс не позвонил ей, не дал эту информацию. Может быть, и ему не сказали?

– Может быть, они таким образом пытались сделать так, чтобы тебя это не вывело из строя, не заставило паниковать? – спросила Кэссиди.

Джек ответила не сразу. Ее сразило то, что невинные люди пострадали, пытаясь поймать этих извергов.

– Как знать… Редко с ними связываюсь, когда я на задании. Из соображений безопасности, – солгала она. – Они не хотят, чтобы несвоевременный звонок поставил под угрозу мое прикрытие. Я выхожу на связь только тогда, когда все спокойно.

Кэссиди погладила ее по плечу.

– Я тебе очень сочувствую. Такая потеря…

– Какая разница-то…

– Что? – изумленно спросила Кэссиди.

– Не важно, чем человек занимается, ведь на кого бы он ни работал – как ты, как я… – это не важно. Это же все тот же замкнутый круг.

– По правде говоря, Джек, все, что мы можем сделать, – это лишь попробовать…

– Однажды ты поймешь, что твоя теория отнюдь не способствует тому, чтобы крепко спать.

Это прозвучало горче, чем ожидала Джек. Она не смогла сдержать обиды.

– Мы вчера это все уже обсуждали. И я прекрасно знаю, что у нас на такие вещи совершенно разные взгляды. Все, давай закроем тему.

Кэссиди, очевидно, находила подход Джек несносным.

– Я знаю, что ты разочарована. Но на мне срываться не надо… Только за то, что я верю в будущее, – степенно добавила она.

– Конечно же ты права! Ты же думаешь, что, пробравшись в дом к маньяку в надежде найти информацию, ты можешь одной левой перевернуть мироздание. В одиночку. Как можно быть такой наивной? – Джек ужасно не хотелось выводить Кэссиди из себя, но и выкинуть из головы мысли о том, что делали эти жуткие люди с юными девочками, Джек тоже не могла. А представляя на их месте Кэссиди, она только подливала масла в огонь. Между тем, пожар уже бушевал.

Почему же Кэссиди не видит, что этот мир прогнил до основания?

– Ладно. К черту это все, Джек. Зови меня идеалисткой, но никогда, – слышишь? – никогда не позволяй себе говорить, что я наивна, – вспылила Кэссиди. Наверное, ее слышал весь этаж. – Я немало видела в жизни, к твоему сведению.

Воцарилась гробовая тишина. Джек пыталась усмирить ураган эмоций, бушевавший у нее в душе. Она несколько раз глубоко вздохнула и села в кресло в углу комнаты.

– Прости, – сил бороться больше не было. По крайней мере, пока. – Нашла в этом вертепе что-нибудь важное?