Пропавшая нимфа

– Поскольку, ваша честь, обвинение сейчас не располагает звонком, я хочу заняться будильником и попросить свидетельницу послушать, как он звучит.

Судья Меркем посмотрел на Джона Лукаса.

– Есть возражения?

– Можете не сомневаться, возражений сколько угодно! Мы будем вести расследование так, как нам кажется правильным. И не разрешим, чтобы нас запугивали…

Молоток судьи дважды опустился на стол.

– Сядьте, адвокат. Ваши комментарии неуместны ни как аргументы, ни как утверждения. Я считаю, что требование защиты провести подобный эксперимент заслуживает одобрения, поскольку свидетельница сконцентрирует свое внимание на всех звонках, которые можно было услышать в квартире. Поэтому я приказываю немедленно доставить вышеозначенный будильник, дабы не задерживать работу суда.

Джон Лукас сидел неподвижно.

– У вас имеется будильник? – спросил у него судья.

– Да, у шерифа… Как же ваша честь не понимает, ведь защитник построил дело таким образом, что…

– Достаточно, адвокат.

Удар молотка восстановил порядок в забурлившем зале.

Но отдельные шепотки все равно прорезали напряженную тишину, слышались какие-то непонятные, неопределенные звуки, которые усиливали ощущение приближающейся грозы.

Наконец помощник доставил в суд злополучный будильник.

Перри Мейсон посмотрел на него, повертел в руках.

На задней стенке часов наклейка, – сказал он, – на которой черным по белому написано, что они изъяты из квартиры Грегори Моксли утром шестнадцатого июня сего года.

Судья Меркем кивнул.

– Как я понимаю, мне разрешается использовать их при перекрестном допросе свидетеля?

– Да. Если обвинитель хочет что-то возразить, пусть сделает это сейчас.

Джон Лукас сидел очень прямо и неподвижно за столом, специально отведенным для него. Он не пошевелился и ничего не произнес.

– Продолжайте, – распорядился судья.

Перри Мейсон с будильником в руках подошел к месту для свидетелей.

– Видите-, – сказал он, – звонок установлен на два. Теперь часы стоят. Я их заведу, предоставив свидетельнице возможность познакомиться со звуком и сказать, его она слышала или нет.

– Хорошо, – сказал судья Меркем, – проделаете это все на глазах у присяжных. Мистер Лукас, если хотите подняться на кафедру, чтобы лучше видеть, прошу вас.

Джон Лукас не пошевелился.

– Я отказываюсь принимать в этом участие! Это против правил, какой-то трюк!

Судья Меркем нахмурился.

– Ваши замечания, адвокат, очень смахивают на оскорбление суда.

Он повернулся к Перри Мейсону.

– Заводите будильник, адвокат.

Перри Мейсон превратился в центральную фигуру в зале. Куда подевались его безразличие и флегматичность? Сейчас это был фокусник, готовый продемонстрировать свой коронный номер. Вот он поклонился судье, простодушно улыбнулся присяжным и поднялся на возвышение. Заводил он будильник медленно, так что всем были видны движения его красивых рук. Когда стрелки часов приблизились к: цифре «2», механизм пришел в действие.

Перри Мейсон поставил их перед судьей и отошел, явно довольный плодами своих трудов.

Будильник звонил пронзительно, замолкал и начинал снова. Так повторялось несколько раз.

Нажав сверху на ограничитель, Перри Мейсон прекратил этот концерт.

Потом с улыбкой повернулся к миссис Крендолл.

– Ну, миссис Крендолл, поскольку тот звонок не мог быть ни дверным, ни, по вашему убеждению, телефонным, не думаете ли вы, что были разбужены этим самым будильником? Не он ли дребезжал, когда в комнате соседа началась борьба?

– Да, – сказала женщина, – по-моему, да!

– Вы уверены?

– Да, должно быть, так и произошло.

– Готовы ли вы присягнуть?

– Да.

– Скажите, хорошенько обдумав, вы уверены в том, что слышали звон будильника, так же, как во всех своих остальных показаниях?

– Да.

Судья Меркем взял часы в руки и принялся их рассматривать, хмуря кустистые брови. Несколько раз повертел ключик для завода, потом отставил вещь и кончиками пальцев забарабанил по столу, поглядывая на Перри Мейсона.

Тот поклонился в сторону Джона Лукаса.

– Перекрестный допрос закончен. – И опустился на стул.

– Продолжайте дознание, – сказал судья, перенося внимание на Лукаса.

Джон Лукас поднялся.

– Вы присягаете, – неожиданно заорал он на оторопевшую женщину, – что слышали не дверной звонок, а этот будильник, вразрез со своими прежними показаниями?

Миссис Крендолл, которая, по всем признакам, не принадлежала к кротким и покладистым особам, моментально насторожилась.

– Конечно, присягаю.

Раздался добродушный, покровительственный и потому особенно оскорбительный смех Перри Мейсона.

– Ваше честь, уважаемый обвинитель забыл все на свете. Он, кажется, собирается подвергнуть перекрестному допросу свою собственную свидетельницу. Миссис Крендолл была вызвана не защитой, а обвинением.

– Возражение принято, – сказал судья.

Джон Лукас глубоко вздохнул, с огромным трудом сохраняя самообладание.

– Значит, вы слышали будильник? – переспросил он тоном ниже.

– Да! – воинственно ответила свидетельница. По ее вздернутому подбородку и сердитому блеску глаз было видно, что теперь никто и ничто на свете не сможет ее переубедить.

Джон Лукас сразу же опустился на место.

– У меня все!