Пропавшая нимфа

– Вызовите Сиднея Отиса, – распорядился Лукас.

Толстяк-электрик поднялся на возвышение, взглянул на Перри Мейсона, тут же отвел глаза и больше не смотрел на него. Он осторожно присел на самый краешек скамьи свидетелей и вопросительно уставился на Лукаса.

– Ваше имя?

– Сидней Отис.

– Где проживаете?

– Квартира В апартаментов «Коллемонт» по Норвалк-авеню, 316.

– Род занятий?

– Электрик.

– Возраст.

– Сорок восемь лет.

– Когда вы въехали в эту квартиру?

– Если не ошибаюсь, двадцатого июня.

– Вы знакомы с устройством звонка от вашей входной двери?

– Конечно.

– Как электрик, вы должны разбираться в таких вещах?

– Знамо дело.

– Скажите, после вселения звонок не заменялся и не исправлялся?

– Заменялся.

– Что вы сказали?

– Заменялся, говорю.

– Что?!

– Другой там сейчас звонок.

– Как это понять? – физиономия Лукаса постепенно становилась все более злой.

– Я же электрик, – просто сказал Сидней Отис. – Переехав в эту квартиру, поставил другой звонок из собственных запасов.

На лице заместителя районного прокурора отразилось облегчение.

– Понятно. Вы хотели использовать один из своих звонков, так ведь?

– Знамо дело. Мои-то получше покупных.

– Понятно, – сказал Лукас, теперь уже улыбаясь, – а снятый у вас сохранился?

– А как же. Только это был не звонок, а зуммер.

В зале заседания наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры всех присутствующих были направлены на простодушную открытую физиономию Сиднея Отиса.

Джон Лукас поднялся с места, теперь краска залила даже его шею, а косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.

– Когда вы переехали в квартиру? – переспросил он грозным голосом.

– Не то двадцатого, не то двадцать первого июня.

– И сразу же заменили зуммер на звонок?

– Точно. Звонок-то лучше слышно.

– Послушайте, ведь вы электрик?

– Да, сэр.

– Вам не пришлось побывать в других квартирах этого дома?

– Нет, сэр.

– Так вы, получается, не знаете, что в трех остальных квартирах на дверях стоят звонки, и это единственное весьма примечательное исключение, обнаруженное вами.

– Я не совсем понял, о чем вы толкуете, но если думаете, будто там действительно звонки повсюду, то ошибаетесь. Везде зуммеры стоят. Во всяком случае, у верхней квартиры напротив нас – зуммер.

– Откуда вы знаете, если не бывали там никогда. Кто вам об этом сказал?

– Понимаете, сэр, при замене звонка я боялся перепутать проводку. И, понятное дело, нажал на кнопку. Наверху точно оказался зуммер. В нижних квартирах я, конечно, не уверен. Но уж если наверху зуммеры, то и внизу, видать, тоже они.

– Ну что ж, посмотрим! – рявкнул Лукас и тут же повернулся к помощнику шерифа. – Немедленно поезжайте и проверьте все квартиры.

Судья Меркем стукнул молотком.

– До тех пор, адвокат, пока вы находитесь в стенах суда, вы должны относиться с уважением к показаниям свидетелей и уважать членов комиссии.

От негодования почтенный судья дважды повторил в одной фразе слово «уважение», что случалось с ним крайне редко.

Лукас буквально дрожал от ярости, но ему пришлось покорно склонить голову, соглашаясь с этой нотацией. Повернувшись к Перри Мейсону, он сказал нетвердым голосом:

– Начинайте перекрестный допрос.

Тот махнул рукой.

– У меня, собственно говоря, нет ничего. Признаться, я сам немного растерялся, поскольку хотел провести следственный эксперимент, а звонок оказался не тем, который стоял у Моксли.

Джон Лукас повернулся к Отису.

– Это все. Можете идти, мистер Отис. Если суд разрешит, я вызову моего следующего свидетеля…

– Вы забыли, – улыбнулся Мейсон, – что уже приглашена миссис Крендолл. Мне пришлось прервать допрос в самом начале, ибо вы занялись своим свидетелем, Сиднеем Отисом.

– Прекрасно, – распорядился судья Меркем, – про-должайтё допрос. Поднимитесь на возвышение, миссис Крендолл.

Элин Крендолл снова села на скамью для свидетелей. Вид у нее был ошеломленный.

– Обращаю ваше внимание на тот звук, который донесся из раскрытого окна Моксли во время драки, – начал Перри Мейсон, – готовы ли вы присягнуть, что это не был телефонный звонок?

– Да, я так думаю.

– Чем вы это обосновываете?

– Понимаете, телефон звонит иначе. Коротко, с ровными, одинаковыми перерывами, потом снова зазвучит, как-то механически, да и треск более пронзительный. А тут звук был вибрирующий.

– Так вот, миссис Крендолл, если выяснится, что в квартире у соседа стоял не звонок, а зуммер, получится, вы не могли его слышать.

Джон Лукас поднялся с места.

– Возражаю, вопрос аргументативный.

– Вопрос может быть аргументативным, – сказал судья Меркем, – и я его разрешу. Это совершенно честный метод ведения допроса, даже если формулировка кажется неудачной. Возражение отведено.

– Я думала, это был дверной звонок, – ответила миссис Крендолл.

– Теперь я должен обратить ваше внимание на фотографию будильника. Не считаете ли вы, что тот звонок, который был слышен вместе со звуками борьбы и ссоры, произвел именно он?

Лицо миссис Крендолл просветлело.

– Ну да, очень возможно. Теперь мне кажется, так оно и было. Наверняка.

Перри Мейсон обратился к суду: