Пропавшая дочь

Он подумал о подружке Йоны, чей накрашенный рот был туго перевязан носком. Ему нужно проверить ее. Немедленно! Но он не мог двигать ногами. Если она слышала имена, которые ее любовник только что назвал ему… В этом случае она расскажет другим – сообщникам, полиции, тому, кто прибудет сюда первым. И тогда станет известно, почему он нанес сюда визит и ради кого готов стать зверским убийцей. Ради ребенка. Слышала ли она эти имена – Олег Черный, Семен Сабинович? Если слышала о связи с этим адвокатом, этим посредником, Оскаром Холлоу, тогда другой человек, заплативший за его дочь, тоже будет предупрежден. Все они узнают, что Отец идет к ним.

Его ребенка похитили за такие большие деньги. Почему?

Отец сжал руками свою обтянутую тканью голову и попытался унять гремящую внутри черепа канонаду. Его разум заявлял о множестве проблем, но предлагал лишь решение… с которым он не мог смириться. Все они должны умереть. Еще одна женщина. И Йона. Еще два трупа. Еще одно групповое убийство. Полиция непременно вмешается. Люди по обе стороны от закона захотят избавиться от него.

Ты вошел и должен быть единственным, кто выйдет отсюда живым. Но ему не сообщили о подружке, и сиделка не должна была дежурить.

– Господь Всемогущий.

Отец принялся обыскивать комнату на предмет оружия и камер. Пистолет, который он достал из пиджака Йоны в гараже, уже лежал в его рюкзаке. Третий пистолет он нашел в главной спальне в прикроватной тумбочке и сунул себе в сумку. Он тянул время, откладывая неизбежное.

Вернувшись в главную спальню, Отец закрыл дверь. Подружка Йоны не сдвинулась с места. Ее уже не такие красивые глаза наблюдали за ним. Он приложил пальцы к ее губам и прислушался. Сквозь закрытую дверь слышались стоны Йоны, перемежающиеся редкими приглушенными вскриками. Отец пытался вспомнить, насколько громко они говорили о том, кто забрал его дочь.

Боже мой, теперь он знал. Он знал. У него были имена двух мужчин, похитивших его дочь. Мужчин, судя по всему, уже умерших. Мужчин, которым заплатили за похищение его дочери и которые были убиты их же собственным боссом. А еще у него было имя адвоката, выступавшего посредником в сделке. Он никогда еще не был так близок. Никто не был так близок. Небрежно оброненное Боулзом слово, затем признание Рори под прицелом пистолета, а теперь вот этот толстый криминальный авторитет, связанный на полу особняка.

– Мои усилия окупились. Окупились, – прошептал он сам себе. – Ты слышала наш разговор? – спросил он подружку Йоны.

Она не поняла его. Он дважды повторил вопрос, затем добавил:

– То, что мы обсуждали? Слышала имена? Ты знаешь людей, которых упоминал твой хряк?

Она нахмурилась и энергично замотала головой.

Адвокат. У него было имя адвоката: Оскар Холлоу. У Йоны были его личные данные, адрес. Все, что нужно для следующего визита. Поднявшись с колен, Отец вернулся в гостиную и забрал пистолет из руки у сиделки. Из ее маленькой мертвой руки.

Йона сидел, уставившись на свои развороченные колени, шелковые штаны были черными от крови. Отец вытер предплечьем влажные глаза мужчины. Второй оставался закрытым, а первый был красным, как свежая кровь.

– Ты пришел сюда за своей дочерью. Я уважаю это. С тобой обошлись несправедливо. Да, да. Ты сделаешь все ради своей семьи. Семья – это все, что у нас есть. Разве я не прав? Мой отец… Ты человек чести? Человек слова? Твоя дочь, если она… Я могу вернуть ее. Я позвоню. Могу сделать это прямо сейчас. Позвоню адвокату. Он – твоя единственная надежда. Он знает, куда ее отвезли. Через него мы выйдем на того урода, который заплатил нам деньги за похищение ребенка. Если б я знал, что это ребенок такого человека, я бы не позволил похитить ее. Я почти не имею отношения к этому похищению. Просто взял деньги для тех грузинских педиков. Думаешь, я мог бы провернуть все это? В одиночку? Я слышал кое-что. Знаю людей. Больше ничего.

Отец осознал, что дверь спальни открыта. Он оставил ее так, поскольку плохо соображал и не мог координировать свои действия.

– Черт.

Если до этого она не слышала Йону, то что она только что услышала? Но сейчас Йона, кажется, упомянул лишь Олега и адвоката, хотя это не точно.

Отец закрыл дверь главной спальни, но не стал заходить внутрь. До него донесся голос Йоны.

– Адвокат. Мы сейчас звоним ему, да? Да. Давай. Скажем ему, что сделка отменяется. Сегодня я выкуплю ее обратно. Если она жива, ты получишь свою дочь в этот же день. Что скажешь?

– Номер телефона. Адрес.

– Я сделаю это для тебя… У меня в кабинете. – Йона остановил свой безумный монолог, поморщился и содрогнулся от очередного прилива боли в изувеченных ногах. – У меня в кабинете… – Покрытая потом голова кивнула в сторону коридора перед входной дверью. – Там есть сейф.

Откуда-то из глубин дома снова раздался рингтон телефона.

– Мари! Мари! – позвал старик из своей комнаты.

Йона поморщился. Он снова вытер выступивший под волосами холодный пот.

– Нет! Я не могу двигаться. Мои ноги. Не трогай меня. Пожалуйста.