Пропавшая дочь

– Это все, что я знаю, урод. Тип, который купил ее, был осторожен. Возможно, подозревал, что машину будут преследовать, поэтому заплатил мне за убийство Олега и Семена, тоже через того адвоката. Так что я уже сделал твою работу. Семена завалили, а Олег убил себя наркотиками, когда узнал о смерти своего любовничка. Эти педики были любовниками. Имя того, кто заплатил за эту маленькую девчонку, умерло вместе с ними, этими нариками. Они никому не назвали его. Работали только друг с другом, ни с кем больше. Возможно, если б они чем-то поделились, мне не пришлось бы мочить их. А теперь вызови мне врача. Я умираю.

Йона задыхался, хотя Отец не знал, от злобы на себя за предательство или от боли.

Из-за двери спальни доносилось хныканье его подружки.

Отец стряхнул с себя оцепенение, вновь оказавшись в комнате посреди бойни. Он пробивался сквозь воспоминания, словно сквозь джунгли, чтобы найти имя.

– Тот адвокат, посредник, как его зовут?

– Оскар. Оскар Холлоу. У меня есть его номер. У меня в кабинете. Мы пойдем туда. Позвони ему.

Но ему все равно придется искать исполнителей, на тот случай, если Йона лжет. Ибо с мертвыми похитителями теперь все выглядело слишком просто.

– Те люди, которые похитили ее. Где они жили? Где?!

– Они жили… выше Бриксхема. Где-то возле лагерей, в Девоне. Но они мертвы, как я уже сказал тебе…

– Кто еще знает, что эту работу выполнили именно они?

– Только я.

– Удобно, и похитители мертвы?

Даже Рори Форрестер что-то знал.

– Ты лжешь.

– Ладно, может, пара коллег знает, что это Олег и Семен похитили девчонку. Я доверяю им, поэтому рассказал. Но клянусь, что Олег и Семен мертвы. Только они и адвокат знали, кто заплатил за девчонку и куда ее увезли.

– Расскажи мне еще что-нибудь, и тогда, возможно, получишь врача. Расскажи мне еще что-нибудь о них. Расскажи мне о тех свиньях, которые украли ребенка за деньги.

Красный глаз смотрел на него, желая поверить этому заверению.

– Олег был миниатюристом. Татуировщиком. Был нашим лучшим. Красивые делал татуировки. – Мужчина сплюнул, чтобы прочистить рот. – Колдуны. Они были колдунами… понимаешь… Они с Семеном зашли слишком далеко с теми древними обрядами. Семен думал, будто что-то знает. Думал, что он особенный. Типа священник. Шаман. Понимаешь? Неуязвимый. Слишком много людей слушали его, как и Олега. Они имели слишком большое влияние. Поэтому им и дали эту работу. Поскольку они были лучшие в похищениях. Но это была их последняя работа… Я позаботился об этом. Но мы достали только одного, Семена, в Тотнесе, где у него была квартира. Клянусь жизнью отца, это правда. Олег, как я уже сказал, умер из-за разбитого сердца. Я заплатил марокканцам, чтобы они завалили его, но они нашли его тело под старой церковью, которую они с Семеном использовали для своего колдовского дерьма. Мне показали фото. Ошибки быть не могло. Олег умер. У него не было пульса.

Йона закрыл глаза и стал задыхаться. Странная дрожь прошла через все тело. Его единственный открытый глаз выглядел жутко мутным.

– Чудные типы, Олег и Семен. Видели слишком много. Они оба. Педики. Они оба долгое время заглядывали в другие места, пытаясь увидеть что-то. Заглядывали в послесмертие, чтобы посмотреть, есть ли у того лицо. Лицо, которое никто не должен был видеть. Но они оба увидели что-то, что свело их с ума. Или принимали слишком много наркотиков, кто знает? Они ширялись все больше и больше… Не могли жить друг без друга. Другие нарики, их последователи, считали Олега и Семена пророками. Когда Олег умер, эти нарики положили его… в… в склеп… под старой церковью…

Показания Йоны становились все более путаными.

Отец подумал о картине в другой комнате, рисунке в доме Боулза, вытянутых костлявых руках возле лачуги Рори. Эта связь вызывала тревогу.

– Что они видели? Что за лицо, мать твою?

Открытый глаз Йоны посмотрел на Отца и расширился.

– Может, ты тоже его увидишь… станешь, как они. Может, ты уже такой…

Отец гадал, что ему делать. Он боялся, что потеряет голос, прежде чем задаст новые вопросы. Но какие именно? Йона же бредил от боли, и смысла в его словах больше не было. В голове у Отца появилась пустота, он уже не помнил, что прострелил мужчине обе ноги и убил женщину. Но он отчасти верил в то, что сказал Йона, как и поверил Маррею Боулзу и Рори Форрестеру. Он получил результаты тем же способом, что и в случае с теми людьми, поскольку использовал понятный им язык. Странно, но его уже не беспокоил ни труп сиделки, ни пятна и брызги крови на полу и ковре гостиной.