Пропавшая дочь

Он слышал, как по узким переулкам внизу едет в сторону шумящей толпы какая-то машина. Она просигналила. Последовал разъяренный стук кулаков по крыше или капоту, затем удары ног по двери. Машина с визгом ускорилась в ответ и свернула на боковую улицу, где он прятался. Отец не понимал, что все это значит, но предполагал, что возникли некоторые разногласия насчет того, кто должен его убить. Но живым его не возьмут, и он осознал это с ясностью, которая вызвала у него и удивление, и облегчение.

Отец приподнялся над низкой стеной, чтобы открыть по машине огонь. По окнам, по ее пассажирам. В его баке хватало топлива, чтобы осуществить это желание. Они узнают его. В те последние мгновения, стоя на коленях, в месте, которое он презирал, он разделит с ними свое бремя – груз, который забрал все, о чем он когда-либо заботился. Все они познают черное горе и ярость, холод, поселившийся в сердце, который сильнее любого дефицита, нищеты и распрей в этой смертоносной жаре. Они узнают, что человек за один день может потерять всего себя и никогда не восстановится от этого.

Отец произнес имя своей дочери и почувствовал, как горе разрастается у него в груди, устремляется к горлу и, превращаясь почти в эйфорию, заполняет разум. Он разрядит пистолет, а потом пойдет на них с пустыми руками. Внезапно ему захотелось почувствовать жгучую боль. Захотелось ощутить на себе ответный удар. Захотелось освободиться от всех желаний.

Водитель замедляющейся машины окликнул Отца по имени, затем крикнул:

– Убери это. – Из бокового окна высунулась рука с обращенной наружу ладонью. – Залезай.

Отец замешкался. Рука, держащая пистолет, ослабла, в глазах поплыло. Кто-то знает его имя?

– Залезай, мать твою! – заорал сидящий в машине мужчина решительно, но едва сдерживая собственную панику.

14

Машина неслась на дикой скорости. Отец закрыл глаза и ждал, когда металл деформируется, а в салон ворвется снежная буря из битого стекла.

Но столкновения не произошло, не было даже царапины.

Машина начала сбавлять скорость, лишь когда на несколько миль удалилась от города и выехала на однополосную дорогу, закрытую с обеих сторон живыми изгородями. За дорогой засухоустойчивая пшеница раскинула по пологим холмам свое золотое покрывало, простирающееся, насколько хватало глаз. Отец догадался, что его везут к северу от Торки.

Всякий раз, когда сидящий за рулем мужчина наклонялся вперед, становилась видна его спина, вся темная от пота. Между ног у него был засунут пистолет.

После того как Отец неуклюже выбрался из-за стены и упал на заднее сиденье машины, та ускорилась, и одна его нога осталась торчать из все еще открытой двери. В заднюю часть автомобиля что-то трижды ударило в быстрой последовательности, будто щебень, отлетевший от дороги. Лишь когда машина замедлилась на вершине холма для разворота, Отец сумел захлопнуть заднюю дверь. В их сторону от перекрестка было сделано еще несколько выстрелов, так и не настигших цели. Кто-то нашел брошенный дробовик. Тот с глухим грохотом выстрелил, но, видимо, в тот день ему не суждено было реализовать свой потенциал.

Никто не стал их преследовать. Не прилетели, чтобы пожужжать над головой, вертолеты.

Отец рухнул поперек задних сидений и затих, в основном глядя в бежевый потолок машины и изредка вытирая здоровой рукой пот с лица. Он выпил пинту воды одним глотком, но долго не мог смотреть на рану на руке.

– Твоя помощница, женщина, которую ты называешь Скарлетт Йоханссон, связалась с нами. Сказала, что ты направляешься в «Коммодор» и можешь всем все испортить. – Эти слова водитель произнес вместо приветствия, едва Отец оказался в салоне автомобиля. Больше мужчина ничего не сказал, пока они не выехали за окраину города, миновав старые жилые дома и временные поселения, сформировавшие загон, протянувшийся до самого Эксетера.

Когда полицейский остановил машину, он стал более многословен.

– Я солгу, если скажу, что в нашей компании никто не был рад тому, что такие типы как Маррей Боулз, Найджел Баннерман и Рори Форрестер покинули этот мир, но их так много, что тебе с ними не справиться. Я не могу позволить тебе бегать по графству и казнить этих засранцев. Долго ты в такую лотерею не поиграешь, потому что погибнешь. Судя по всему, это едва не произошло уже дважды. По нашим данным, в графстве обитает примерно тысяча двести сексуальных преступников. Здесь больше торговцев людьми, чем врачей. Процветает крепостное рабство. Мы уже превратились в основных производителей отечественного героина. У нас есть торговцы оружием, амфетаминовые лаборатории, контрабандисты мяса, военные преступники из Африки и Ближнего Востока, прячущиеся в старых дачных домиках до самого Илфракомба. Националисты чувствуют себя здесь как дома. Насильственные выселения со стороны мафии, мошенничество с собственностью и захваты земли. И больше нераскрытых убийств, чем людей в штате. Два десятка с лишним на одного офицера. И ты только что добавил нам еще несколько.

Водитель сделал паузу и, выругавшись себе под нос, вытер мокрое лицо.