Пропаганда 2.0

Еще одним политическим актором, думающим, как Путин, соответственно, формирующим картину мира россиян, является Н. Патрушев, секретарь Совета безопасности. М. Зыгарь в своем интервью говорит о нем так [14]: «Патрушев всегда был в очень близком кругу. Именно поэтому я не стал делать отдельной главы про Патрушева, потому что Патрушев так или иначе всплывает, причем в одинаковой роли, в течение всей книги. Там есть характерный пример, когда накануне отставки Касьянова в 2004 году на приеме по случаю 23 февраля собирающийся отправить в отставку Касьянова Путин ни с кем не разговаривает, а весь прием стоит в углу и о чем-то шепчется с Патрушевым, по воспоминаниям очевидцев. Роль Патрушева в течение всех этих лет так и не поменялась, он все время стоит в углу и о чем-то шепчется с Путиным. Поэтому, наверное, можно считать, что Путин к нему прислушивается, но именно как к такому человеку-функции, а не как к своему другу. Но при этом важный парадокс в том, что Путин не то чтобы спрашивает у кого-то советов, он и так уже знает ответы на все вопросы. Люди, которые его окружают, говорят ему вещи, с которыми он может согласиться. Они научились думать таким образом, чтобы предлагать ему то, с чем он и так уже согласен. То есть это такой огромный паровоз, который несется на полном ходу исключительно на силе привычки и инерции».

И еще один чисто пропагандистский совет дает М. Зыгарь: «Это не только заслуга Путина, не только его вина, что такая идеология сформировалась. Условный фильм «Брат-2», который был еще до появления Путина, является отражением путинизма. Любопытно, что как раз в эти дни отмечается 15-летие фильма «Брат-2». Тут важно желание чем-то гордиться, наслоившееся на ощущение незаслуженной униженности. Я часто думаю, что, наверное, это историческая психологическая несправедливость, именно психологическая, которая привела нас к нынешней идеологической ситуации. Потому что, по сути, у российского народа не должно было быть оснований считать, что он проиграл холодную войну, потому что на самом деле российский народ выиграл холодную войну, он победил Советский Союз. Независимая Россия была той самой силой, которая сокрушила Советский Союз. Поэтому были при грамотной расстановке акцентов все основания уверовать именно в это. Если бы экономическая политика благоприятствовала, то, конечно, могло бы случиться так, что этого ощущения щемящего поражения у россиян не возникло бы. Но так вышло, что 1990-е воспринимаются как десятилетие поражения. В этом, конечно, главная ошибка исторического восприятия и главный залог того, что реваншизм в итоге восторжествовал».

Все это серьезное управление массовым сознанием, где существенное внимание придается не только сообщениям, но и контекстам. Например, когда И. Стрелков вовсю говорил о необходимости ввода войск в Украину, становясь героем, который поднимался вровень с Путиным, его, как все помнят, быстро убрали, запретив упоминать в СМИ вообще. Однако до этого К. Малофеев продиктовал ему по телефону версию (со слов о. Тихона – Шевкунова), которую от него ждали [15]: «Очень важно, чтобы «Легендарный» дал интервью, которое было бы показательно лояльным, в котором он сказал бы, вот я добрался наконец в Донецк. Все, что здесь происходит, люди какие-то в Сети пишут, что я якобы против Верховного главнокомандующего… Так вот, говорю. Я офицер, у меня есть Верховный главнокомандующий. В настоящий момент я не выполняю его прямые приказы, потому что я нахожусь в другом государстве. Но отношусь к нему с величайшим уважением. Считаю его ярчайшим лидером современности, благодаря которому Россия встала с колен. И мы все с надеждой смотрим на него, не в смысле «ну когда же?», «сколько можно?», а в смысле: любим, верим, он наш идеал, и какие бы решения он ни принимал, будем выполнять любые его решения, потому что он многомудрый лидер русского мира».

Речь здесь идет об интенсивной коррекции массового сознания, которое сначала готовили к возможному вводу войск, а потом стали готовить к другому развитию ситуации. Это идеальная для пропаганды конструкция, когда событие создается под потребности освещения. Когда зритель смотрит подобное новостное сообщение, он особо не задумывается о том, что у него был заказчик и есть планируемые следующие шаги. Это можно обозначить как политический сюжет, поскольку речь идет о динамической картинке, которая все время меняется, но порождается не случайно, как это кажется зрителю, а системно, как это есть на самом деле.

В политике не так много спонтанного, все рассчитывется наперед. Этот результат достигается усилиями политтехнологов, которые оказываются активно задействованными и в мирной жизни, после выборов. Именно они определяют, какого сообщения ждет от лидера население, а затем по этим лекалам совершаются поступки, пишутся речи, снимаются фотографии.