Пропаганда 2.0

В этом же докладе, который представлял П. Померанцев, есть раздел о Китае, написанный Г. Роунсли [8]. Подобный тип работы в Китае именуется thought work, то есть пропаганда – это мыслительная работа. Китайская рыночная экономика породила вызовы: коррупцию, ухудшение экологии, безработицу и т. п. На этом фоне китайские пропагандисты в ответ запускают сознательно противоречивые месседжи, акцентируя внимание на истории, культуре, традициях, одновременно создавая образ современного, динамичного, трансформирующегося Китая.

Китайская пропаганда демонстрирует силу режима, что способствует поддержанию социального контроля, отводя тем самым граждан от самих мыслей о попытке протеста. Это имеет место даже тогда, когда в содержании нет провластных ценностей. В свою очередь это объясняет то, почему авторитарные режимы тратят деньги на такую пропаганду, содержание которой не имеет прямолинейных призывов.

Г. Роунсли также проанализировал применение Китаем мягкой силы, выделяя следующие три ее характерные особенности [9]:

– Китай стремится к усилению своего экономического развития, привлекая к себе те страны, например, в Африке, которые признают политику Одного Китая (без признания Тайваня);

– акцент делается на сделанном, но не на последствиях, Китай никогда не рассказывает о результатах своей мягкой силы;

– Китай существенно вкладывает ресурс в медиа, предназначенные для некитайской аудитории (например, газета China Daily, телеканал CCTV9, хотя они имеют малую аудиторию). К этому можно добавить, что и данный канал есть также на русском языке, и газета «Жэньминь Жибао» имеет русский сайт – russian.people.com.cn.

Так что если не мягкая сила, то точка зрения Китая слышна во всем мире. По крайней мере, ее легко может обнаружить тот, кому это интересно.

Прозвучал также анализ японской мягкой силы, где констатируется, что ее целевой аудиторией является молодежь [10]. Отсюда следует возможное использование манги и аниме. Японцы считают, что Россия сейчас проходит японский бум. Комментируя этот анализ, Роунсли пишет, что японцы видят корреляцию между распространением японской культуры и возможностями влиять на международные переговоры в свою пользу [11]. Сам он несколько скептически оценивает эту корреляцию.

Кстати, китайцы строят не коммунизм, а «китайскую мечту». Как видим, цель задается не просто как далекая, а еще и формулируется так, чтобы быть идеальной для всех. Это как бы кинорешение, подсказываемое современным бизнесом.

Дж. Лассетер, отвечающий за креатив в Пиксаре и Уолт Диснее (см. о нем [12]), говорит следующие слова, которые, к моему удивлению, вполне подходят к современной пропаганде. Приведем несколько таких его фраз, помня о том, что для него технология все же отталкивается от новизны технического порядка [13]:

– «Если вы используете технологию корректно, вы можете изменить общественное мнение за ночь»;

– «Цель – сделать технологию невидимой»;

– «Мы фокусируемся на рассказывании и прячем технологию»;

– «Это не технология развлекает людей, это то, что вы делаете с технологией»;

– «Если вы можете заставить людей смеяться, плакать и чувствовать с помощью сделанного вами фильма, у вас будет успех».

Эти пять наблюдений вполне можно перенести на современную пропаганду, которая тоже старается быть невидимой и которая также заставляет людей плакать и смеяться, уводя их от рациональных решений. Кстати, П. Померанцев назвал эту ситуацию диктаторством постмодерна [14].

На социальные сети также можно взглянуть как на готовый инструментарий мягкой силы. Именно поэтому, к примеру, Пентагон вовсю их осваивает [15]. Задачей стало отслеживание «формирования, развития и распространения идей и концептов (мемов)» в социальных медиа. Также необходимо находить «структуры убеждающих кампаний и операций влияния». В результате можно быстро находить слухи и тех, кто стоит за их распространением в социальных медиа, определять, является ли это случайным продуктом или пропагандистской операцией, проводимой враждебной страной или группой.

В США в принципе по закону запрещено заниматься пропагандой по отношению к своему населению – только по отношению к иностранным государствам. Однако в 2012 г. появилась утечка информации, что грядет изменение законодательства, которое «легализирует использование пропаганды на американские аудитории» [16]. Об этом написал журналист-расследователь Майкл Хейстингс (см. о нем [17]). Кстати, его последняя напечатанная статья называлась «Почему демократы так любят следить за американцами» [18]. Потом последовала его внезапная смерть в автокатастрофе, которая вызвала бурю конспирологических объяснений [19–20]. При этом всплыло и то, что ФБР отслеживало его деятельность.

Международные организации пытаются сформулировать юридические подходы к запрету пропаганды войны и языка ненависти, которые бы одновременно не вступали в противоречие со свободой слова (см., например, работу А. Рихтера [21]).