Пронзающие небо

Эти крики привели карлика в ужас. Он весь затрясся, он схватился за голову, и теперь в его писке можно было разобрать: "Наставь, не дай погибнуть!". Видно было, что он весь покрылся потом, что глаза его вылезли из орбит, и даже катятся из них редкие, мутные, но небывало крупные слёзы, наконец он нервным, исступлённым голосом, прокричал:

— Карлики — ломайте стену! На вас этот грех, на вас! Я приказываю — высвободите этого Господина…

И тут же среди перекошенных строений мизинчатых началось некое судорожное движение — появились некто с бичами, и, стегая, сгоняли они усердно дерущихся коротышек, выстраивали их в колонны, и по колоннам этим разлетались залпы тончайших, но злых команд; тех, кто хоть сколь-то нарушал строй стегали с такой силой, с таким исступленьем, что они распадались на ничтожнейших, которых уже сгребали в мешки… И вот колонны двинулись к Алёше и под градом бичей принялись маленькими молоточками или же просто камешками, разбивать вокруг него стену. Ещё участились случаи распадения, но с улочек подгоняли всё новые и новые колонны, так как число ничтожнейших сброшенных в ямы и выбравшихся из них мизинчатых карликов было уравновешенно. Тоненький-тоненький, похожий на предсмертные взвизги бессчётных комаров дробный бой молоточков или камешков, тонко-злобные вопли надсмотрщиков и отчаянные хрипы разбиваемых продолжались, должно быть эдак с полчаса — и, надо отдать должное, этому безумному сообществу, по крайней мере (хоть и под ужасом мученической смерти) — когда нужно, они обращались с камнем весьма умело, и Алёшина шея, а потом и плечи были освобождены без нанесения ему каких-либо новых ран.

Алеша рванулся вперед, и тут почувствовал, что одежда его колышется; взглянул — и вскрикнул от отвращения: та рубашка в которой он лёг спать, точно тлями, кишела бессчётными фигурками ничтожнейших — они ползали, извивались; местами он чувствовал прикосновение их склизких лапок — ручек или ножек.

— Ах, мерзавцы! Ах, мерзавцы! — вскрикнул карлик второго уровня, и погрозил пальцем мизинчатым. — Совсем разболтались! При следующей битве приму к нам в два раза меньше!..

Мизинчатые конечно валялись на коленях, конечно молили об милости, но карлик второго уровня и не слушал их — он прислуживал Алёше: не успел юноша опомниться, как копошащаяся рубашка была сорвана — карлик энергично замах ею, и вот, словно крупные пылинки наполнили воздух — ничтожнейшие полетели; карлик всё взмахивал и взмахивал, а они всё вылетали и вылетали, словно бы это рубашка порождала их; наконец карлику второго уровня надоело это, и он из всех сил запустил Алёшину рубаху, так что она, перелетев через пещеру, погрузился в яму с ничтожными. Карлик раскланялся:

— Прощайте или не прощайте этих мерзавцев — это Ваша воля. Но я не виноват — настоятельно прошу запомнить, что я не виноват. Мы выдадим вам рубашку куда лучшую — прошу, прошу…

Итак, Алёша оказался обнажённым по пояс, и, когда подымался по лестнице, то идущий навстречу ток душного, смрадного воздуха, обдавал его то жаром, то холодом; и особенно чувствовался выпирающий над сердцем нарост-медальон…

Вот открылась, по меньшей мере на сотню метров вздымающаяся вверх галерея, вытягивалась она по версты на две и в ту и в другую сторону, а может — и дальше тянулась; может — нескончаемо далеко тянулась — во всяком случае именно на расстоянии двух вёрст наполненный хаотичными ветрами воздух становился совершенно непроницаемым. Стены и купол галереи имели некий неопределённый цвет, в котором были и тёмно-серые и жёлтые, и почти совершенно чёрные вкрапления; на некотором, равном отдалении друг от друга из стен выпирали дугами выгибающиеся выступы, так же, во многих местах, и уже без всякого порядка поверхность была изломана, нависали из неё изодранные блоки; некоторые были размером в несколько десятков метров, и при падении должны были привести к гибели многих и многих, однако ж никто и не замечал эти, держащиеся на честном слове махины. Также стены рассекали многочисленные трещины, но были (по большей части в нижней части), довольно широкие проходы, из одного из которых и вышел Алёша со своим провожатым. Вот из одного такого прохода выбежал отряд карликов второго уровня, и понял Алёша, что за каждым из таких проходов — лестница, а в окончании лестницы — пещера, в которой суетятся, избивают друг друга мириады и мириады мизинчатых.