Прометей № 4

Подлинная же задача, составляющая „суть“ марксизма, только тут и встаёт перед ним во весь свой рост, во всём своем объеме, хотя на первом этапе эта задача может вообще ясно не осознаваться. Эта задача – действительное освоение каждым индивидом всего накопленного в рамках „частной собственности“ (т. е. „отчужденного от него“) богатства.

При этом „богатство“, которое тут имеется в виду, – это не совокупность „вещей“ (материальных ценностей), находящихся в формальном владении, а богатство тех деятельных способностей, которые в этих вещах „овеществлены“, „опредмечены“, а в условиях частной собственности – „отчуждены“.

Превратить „частную собственность“ в собственность „всего общества“ – это значит превратить ее в реальную собственность каждого индивида, каждого члена этого общества, ибо в противном случае „общество“ рассматривается еще как нечто абстрактное, как нечто отличное от реальной совокупности всех составляющих его индивидов»[41].

Здесь Ильенковым зафиксированы несколько важных в методологическом отношений моментов:

Во-первых, разделение формального и реального обобществления с пояснением, что формально обобществление это результат политической, а реальное – социальной революции. Это разделение очень важно, так как предостерегает нас от вульгарного понимания социализма как простого акта национализации собственности социалистическим государством. По такой вульгарной логике, вся сложность становления низшей фазы коммунизма сводится к схеме «если нет буржуев, то есть социализм». При этом, Ильенков особо подчеркивает, что формальное обобществление – это «всего-навсего первый (хотя и необходимо первый) шаг, есть лишь первый этап действительного „обобществления“. С этой точки зрения, формальное обобществление – это еще не полный социализм, а так сказать, первый и необходимый шаг к нему. Многие советские идеологи, увы, не отнеслись с должным вниманием к этому положению. А ведь оно уходит своими корнями в понимание одной из особенностей социалистической революции, для которой „захват власти является лишь её началом, причём власть используется как рычаг для перестройки старой экономики и организации новой“[42].

Во-вторых, Ильенков справедливо указывает на необходимость овладения каждым индивидом всем накопленным в рамках частной собственности богатства. При этом, Ильенков поясняет, что это не только материальное богатство, но и „богатство деятельных способностей“. Такая постановка вопроса неизбежно влечет за собой рассмотрение таких важных вопросов как всестороннее развитие личности, ее потребности, стимулы к труду и система образования и др. А эти вопросы заставляют выделять параметры нового общественного устройства, исходя из того насколько происходит реальное высвобождение рабочего времени на освоение „богатства деятельных способностей“. Как верно отмечает Попов М.В., применительно к функционированию социалистического хозяйства это означает, что „критерием деятельности государственных предприятий при социализме должна быть не прибыль, а противоположная ей величина – экономия труда“[43].

Экономия труда позволяет высвободить дополнительное рабочее время для освоения тружениками социалистического общества всего духовного богатства, созданного человечеством. С другой стороны, высвобождение рабочего времени ведет к реальной, а не мнимой возможности поголовного вовлечения трудящихся в управление государством.

В-третьих, Ильенков заключает, что покончить с частной собственностью полностью возможно только утвердив реальное обобществление, то есть господство общественной собственности не опосредовано через бюрократический механизм государства, а непосредственно через поголовное вовлечение трудящихся в управление делами государства, а с другой стороны, принципиально новый уровень развития производительных сил. Понятно, что для этого потребуется достаточно высокий уровень производительных сил и формирование нового человека, но без реального обобществления говорить о полной и окончательной победе нового общественного строя преждевременно.

И наконец, в-четвертых, будто предвидя трагическое будущее советского социализма, Ильенков четко обозначил опасность слишком длительной задержки этапа формального обобществления, „ибо в противном случае „общество“ рассматривается еще как нечто абстрактное, как нечто отличное от реальной совокупности всех составляющих его индивидов“. Не это ли произошло в сознании многих советских людей, которые считали общественную собственность „ничейной“? И ведь, несмотря на ошибочность такого мнения, объективные основания так считать все-таки имелись.