Прометей № 4

Не получила широкого распространения и версия германского коммуниста А. Тальгеймера, характеризовавшего фашистский режим как бонапартистскую диктатуру, возникающую в условиях равновесия противоборствующих социальных сил и подчиняющую себе все классы общества. Интересно, что в ряде моментов эти идеи совпадали с точкой зрения некоторых социал-демократических теоретиков, а также Л. Д. Троцкого, что в значительной степени привело к признанию выводов немецкого коммуниста теоретически несостоятельными и политически вредными.

И. В. Сталин и Г. М. Димитров во время работы VII Конгресса Коминтерна. Москва, июль-август 1935 г.

Кардинальный поворот в антифашистской политике Коминтерна произошел в начале 30-х годов и был инициирован французскими коммунистами, а в дальнейшем активно поддержан Георгием Димитровым, который после Лейпцигского процесса стал знаковой фигурой для всех антифашистских сил. В феврале 1934 г. произошла попытка фашистского переворота во Франции, которая была сорвана совместными действиями левых партий. 9 февраля в стране прошла мощная антифашистская демонстрация, а 12-го состоялась всеобщая забастовка, в которой приняли участие 4,6 млн. человек – коммунистов, социалистов, радикалов, беспартийных, что показало возможность объединения левых сил перед фашисткой угрозой. Перед кантональными выборами, проходившими в октябре 1934 года, Французская компартия предложила блок не только социалистам, но и заявила о готовности блокироваться с радикал-социалистами, сняв некоторых своих кандидатов в пользу этих партий. Лидер ФКП Морис Торез высказался за создание «против фронта реакции и фашизма Народного фронта свободы, труда и мира», как главной формы борьбы против фашизма. В беседе Г. Димитрова с М. Торезом 11 мая 1934 года Димитров заявил: «Стена между рабочими-коммунистами и рабочими социал-демократами должна быть разрушена. Любое средство, которое ведет к этой цели, будет оправдано. Политика единого фронта должна вырваться из старых догматических схем зиновьевского времени… Мы должны доказать, что компартия действительно и на деле хочет и может бороться совместно. Опыт февраля и последнего времени показывает, насколько успешным является это».

Изменилась и конкретизировалась оценка самого фашизма как политического явления и режима. НА XIII пленум ИККИ (ноябрь – декабрь, 1933 г.) было сформулировано определение фашизма как «открытой террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала». Важнейшие теоретические выводы о сущности и социальной базе фашизма, о формах борьбы с ним были сделаны на историческом VII Конгрессе III Интернационала, который к тому времени возглавил Димитров, обобщивший дискуссию среди коммунистов и опыт реального противодействия фашистам. В своем докладе на Конгрессе Димитров вступил в полемику с различными трактовками сущности фашизма, предложенными либералами, социал-демократами и некоторыми коммунистами: «Фашизм – это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм – это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».

Важнейшими выводами, следовавшими из нового определения фашизма, была мысль о связи фашизма с крупным капиталом и его историческом месте – эпохе господства монополистического капитализма. Еще одним принципиальным выводом стал тезис о двух методах господства монополистической буржуазии – демократии и диктатуре, формой которой и стали фашистские режимы. Приход фашизма к власти – «это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии – буржуазной демократии другой его формой – открытой террористической диктатурой».