Прометей № 4

Стихийный митинг произошел в августовское воскресное утро на базарной площади в Болхунах. Неизвестный молодой человек завязал разговор с торговцами о политике и вскоре перед ним стоял весь базар – 400–500 человек. Разговор шел о налогах, бедности и разгоне Думы. Несколько сельских полицейских были бессильны. За помощью они обратились к… батюшке. Тот приказал звонить в колокола, чтобы люди не могли слышать друг друга. Это не имело результата. Тогда одетый в рясу образец морали и нравственности попробовал пустить слух, что «сообщники агитатора поджигают село с четырех сторон». Его высмеяли и выгнали. Митинг заканчивался. Селяне проводили агитатора до околицы, заблокировав попытки полиции его задержать.

На следующий день власти арестовали трех наиболее активных болхунцев, и жителям пришлось еще раз собираться, на этот раз уже чтобы вызволить односельчан. Собрание получилось массовым и власти отступили[124].

Серия столкновений прошла между ловцами и рыбоохраной в приморских селах.

Но самые главные события произошли на крайнем севере губернии, где власти сами создали себе проблемы. Местные городски и села объезжал вице-губернатор Масальский, являвший собой образец начальственного самодура. Прежний губернатор покинул регион, нового еще не назначили, и Масальский вовсю пользовался положением.

23 августа он прибыл в Николаевскую слободу. Здесь как и везде он в совершенно оскорбительном тоне общался с нижестоящими по службе, но неожиданно получил отпор. Местный старшина Василий Беляев (1867) заявил, что общаться с собой в таком тоне не позволит. Масальский приказал арестовать смелого старшину и отбыл дальше.

Беляев был не просто старшиной, а весьма популярным человеком в округе. Поднявшись на торговле мукой, он начал поддерживать местные газеты и даже открыл книжный магазин. Поэтому его хорошо знали и относились с уважением.

Ночью старшину Беляева под конвоем отправили в городок Царев, а в восемь утра во всех восьми церквях слободы раздался набат. На площадях раздался крик: «Украли старшину!». Быстро образовавшаяся толпа пошла разбираться с начальством. Бледный земский начальник стоял посреди народа, неистово крестился и сбивчиво рассказывал, что во всем виноват врио губернатора. За неимением губернатора, земского начальника все равно посадили в холодный подвал. Остальные представители власти бежали из города, спешно ускакав на лошадях или сплавившись вниз по реке. Становой пристав запоздал и нашел лишь старую лодку без весел. Ему пришлось грести доской.