Пролог

пажа. Все ушли пялиться на нового победителя. С трудом содрал с себя доспехи, но

тут полученная рана дала о себе знать, покачнулся и с размаху уселся на сундук, в

котором хранились добытые во всех стычках награды. И тут услышал шелест

откидываемого входного полотнища. Закричал нервно, что "непонятно, за что вам

жалование платить и бить запретили даже, если вы шляетесь где – неизвестно, а ваш

41

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

господин сидит раненый". И так довольно долго распалялся Райдер, пока не

соизволил приоткрыть глаза. И увидел своего младшего брата, который смотрел на

него и улыбался. Вскипел проигравший, хотел вскочить, да ноги не держали:

- Чего ты тут лыбишься стоишь, пришел забрать оставшееся? Да забирай, забирай, я

себе еще выиграю, а тебе, небось, и участвовать-то в боях таких больше не

придется! Вон единорог в стойле – его тоже забирай, тебе-то никогда не заслужить

такого!

Кеннет уже не просто улыбался, он рассмеялся:

- Вот не думал, что ты меня так встретишь. Верил, что поможешь, посоветуешь, с

рекомендациями поможешь или проводишь к Магистру. Матушка говорила, что ты у

него в чести. Новости о доме хотел рассказать. Отец наш пропал, поехал к

ущельским, да и не вернулся. У Магистра рыцарей просить хотел, чтобы поиск

организовать, он же его должен помнить. Прости меня, брат, что подшутил так над

тобой. К тебе же не пробиться иначе было, а я, если бы тебя сегодня не увидел,

домой бы уже уехал, матушке пообещал. Она слегла после отцовского исчезновения

и, наверное, не поднимается больше. Ждет нас с тобой, хочет попрощаться с обоими.

Давай ввечеру встретимся, когда уже солнца сядут, и не будет пекла такого, а? Я на

Речном перекрестке шатер синий поставлю и буду тебя ждать. А если надумаешь,

так оттуда вместе и в замок наш поедем.

Замолчал, постоял недолго, вглядываясь в лицо брата, но ответа так и не дождался.

На этом братья расстались, Кеннет ушел праздновать свою первую победу, а Райдер,

в одиночестве остался смаковать горечь своего поражения.

Смеркалось. И вот, едет Райдер фон Изм, бывшая краса и гордость

блангоррского рыцарства, сын пастыря, имя которого до сих пор упоминают, как

справедливого, исключительно честного и доброго, по ночным тропам на своем

верном единороге на ночное свидание с младшим братом. Ледяная заноза поражения

уже прочно проросла в сердце и постепенно превращалась глыбу, замораживая

чувства. Мысли не давали ни отдыху, ни покоя, казалось, что все вокруг кричит: "Ты

проиграл! Ты проиграл!", - издевательски похихикивая. Лицо брата превращалось в

гримасничающую маску, которая тоже кричала о проигрыше. Вокруг летало уже

много таких кривляющихся масок-лиц – Примов, прекрасных и не очень дам,

42

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

родителей, лица всей ненавистной семейки фон Мааров, всех остальных фонов и их

прислуги, даже сам Магистр, он тоже кричал и смеялся.

Внезапно Белокрыл оступился – на тропинке темнела небольшая яма, рыцарь

встрепенулся, открыл глаза, разогнав сонм видений. Брр, почудится же такое! Вот

уже перекресток заветный и шатер синий неподалеку, рядом с рекой. Тут бы и

обрадоваться Райдеру – скорой встрече с братом, новостям о родных и близких. Но

сердце рыцаря наполнил взметнувшийся осадок, с самого дна – злоба, ярость,

ненависть к родителям, променявших его, старшего, продолжателя рода на этого

рыжего щенка, тоска, одиночество и зависть. Зависть к молодости, красоте, силе,

доброте. Зависть к тому, кто любим, и умеет любить, кто добром воздает за добро.

Лютая, бешеная зависть. До скрипа зубовного, до помутнения рассудка, до желаний

неуемных. И странно это, по мере приближения к шатру, все улеглось и сменилось

странным чувством обреченности и предрешенности. Облегчения не наступило,

стало лишь покойно, и бешеное буйство мыслей сменилось одной – убить.

Подъехав к коновязи, спешился, приказал Белокрылу ждать. Откинул входное

полотнище и ступил вглубь шалаша – слуг нет, отосланы куда-то. Тю, а братец-то

спит. Видно, что готовился к встрече, стол накрыл по-праздничному. Долго ждать

пришлось, а сон разрешения не спрашивает, сморил молодца. Спит Кеннет, склонив

рыжеволосую голову на руки, прямо тут за столом. Ярко золотятся кудри в свете

факелов, рядом отблескивают чистым серебром столовые приборы. Тепло, уютно,

по-домашнему. Как будто женская рука прибирала и накрывала, да только всегда

славился младшенький своей любовью к уюту и порядку — в детстве Райдер даже

дразнил его «манюнькой» за эту страсть.

Багровым огнем полыхнуло в голове, и теперь уже не было спасения,

послушная року ладонь обхватила рукоять меча, замахнулась и все – юнец даже не

успел проснуться. Голова, оставшись более без поддержки, упала на застеленный

коврами пол и откатилась от стола, остановилась, глядя незрячими, закрытыми, а от