ПРОЛОГ

Мичико отпустила руку Тоши. – Я передумала, очимуша. В последний раз, когда я пошла с тобой, ты собирался обменять меня на выкуп.

- Твои руки тогда были связаны, - сказал Тоши, - и мы ни о чем не договаривались. – Голубое кольцо появилось в его ладони, словно призванное магией прямо из его кармана. – Эта штука окупает мою лояльность, пока работа не будет выполнена. Почему еще, по-твоему, я настаивал на оплате? Это нужно для твоего же спокойствия настолько же, насколько и для моего кошелька.

Мичико строго взглянула на Тоши. Медленно, она протянула руку и позволила ему крепко ее сжать.

- Если позволишь, - Он нежно раскрыл ее ладонь, широко растопырил пальцы, и прижал ее руку к центру своей груди. Она почувствовала, как под ее рукой что-то извивалось, словно крошечная змея.

- Хорошо, - сказал он. – Теперь расслабься, и закрой глаза. Через мгновение, ты будешь среди друзей.

Мичико холодно улыбнулась. – Значит, сейчас я не среди них?

Тоши наклонил голову. – Ты мне не друг, ты мой работодатель. Лучше вести дела…

- Сугубо профессионально, - закончила она и положила вторую руку на грудь Тоши. – Прошу тебя. Я хочу уже уйти отсюда.

- Закрой глаза, - повторил Тоши.

Мичико закрыла глаза. Она испытала очень странное ощущение, словно ее тело растаяло, и остался лишь ее разум. Она почувствовала, как кто-то потянул ее за призрачные руки, и она окунулась в бескрайнее море тьмы.

 

 

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 

 

В О С Х О Д   Л У Н Ы   Н А Д   В О Д О П А Д О М

 

Каплет белый дождь

Капли света из темнеющих небес

Освещают пустоту

 

Генерал Такено стоял перед дверью в святилище Даймё в самом сердце крепости. Несмотря на то, что на каждом этаже башни постоянно дежурило множество охранников и солдат, у последней двери не было ни одного стража. И Такено, и другие верховные советники Даймё предпочли бы видеть здесь вооруженных охранников, но Конда отказался.

Даже ками не осмелятся напасть на меня здесь, - как-то раз сказал он, и до сих пор его слова оставались верны.

Такено тяжело дышал. Он уже был не молод, и подъем с уровня земли на самую вершину башни Даймё был для него трудным. Его ноги слабели, а суставы закостенели за многие годы, но он все еще ездил верхом и стрелял из лука лучше любого йабусаме в армии Конды. Иногда его забавляла мысль въехать на вершину башни верхом, чтобы пожалеть свои старые колени – естественно, лестничные пролеты бы с легкостью вместили его скакуна.

Генерал служил Даймё Конде почти тридцать лет. От своего скромного начала карьеры в качестве офицера кавалерии с единственным отрядом в подчинении, он возвысился до главнокомандующего всей конной армии Даймё. Он сражался от лица Конды и бок о бок с Даймё, и вместе они достигли величайших свершений. Такено с радостью сложил бы свою жизнь за своего повелителя и за Эйгандзё, отчетливо понимая, что каждый солдат под его командованием поступил бы так же.

Помимо усталости, верность Конде заставила Такено замешкать у порога в личные покои Даймё. Он терпеть не мог приносить своему повелителю дурные вести с фронта, особенно в столь отчаянное время для королевства. Но генерал всегда предоставлял Конде самую точную и последнюю оценку хода кампании, насколько бы отрезвляющей она ни была. Они переживали переломы и прежде, и одерживали верх. Он стряхнул с себя изнуренность и сомнения, и снова всецело доверился Даймё Конде.

- Милорд, - проговорил Такено, поднимаясь по короткой лестнице. Он не ждал ответа, но хотел известить Конду о своем присутствии. Даймё становился все более отстраненнее, и чем больше времени он проводил в общении со своей ценностью, тем меньше, казалось, интересовался внешним миром.

Такено достиг двери на вершине лестницы. Он взял себя в руки, открыл дверь, и позвал еще раз.

- Милорд. Я принес новости с фронта на границе с разбойниками.

Старый солдат видел Конду сквозь дверной проем. Тот стоял у дальней стены комнаты на коленях перед массивным пьедесталом спиной к Такено. Грубый каменный диск парил над пьедесталом, отбрасывая резкое белое сияние и дымясь, словно его только что вынули из кипящего котла. Конда ежедневно часами купался в его сиянии, вдыхая этот дым. Когда он клал руку на диск, сияние переходило на него, окружая его тело, словно диск и правителя окатывала одна энергия.

Такено знал, что на лицевой стороне диска были выгравированы очертания зародыша дракона, но старался не смотреть на него. Это всегда вызывало в нем дрожь, что постоянно раздражало Конду. Такено присутствовал здесь той ночью, когда Даймё создал эту вещь с помощью ритуала, требующего поддержки таинственного мага соратами и верховного волшебника из Минамо. Такено сделал бы все ради своего повелителя, но он молился, чтобы Конда никогда не попросил его вспомнить ту кошмарную ночь.