Пролог

Ш’Эссар надеялся, да что там надеялся – он был уверен, что когда реформа будет

завершена, у него в руках окажется самая сильная военная машина в истории Маргеланда, великолепно обученная, дисциплинированная, преданная своему вождю. О дальнейших

планах ш’Эссар не задумывался, вернее, не позволял себе думать, время для этого еще не

подошло – будет день, будет пища. Механизм исполнения реформы мог быть сколь

угодно сложным, но это дело десятое – главное то, что политическое решение было

принято! С присущим ему вдохновением и энергией Гроссмейстер взялся за дело, ни на

миг не сомневаясь в успехе задуманного предприятия, но дальнейший ход событий

показал, что на этот раз ему противостояла сила и воля не уступающая его собственной.

Впервые в жизни ш’Эссар потерял непоколебимую уверенность в успехе задуманного

дела.

Личный кабинет Гроссмейстера занимал весь верхний этаж донжона его

фамильного замка. Четыре окна, выходящие на все стороны света, открывали панораму

столь любимую ш’Эссаром: море, далекие горы и раскинувшийся вокруг Дарлан, с его

дворцами и лачугами, базарами и фонтанами, роскошью и нищетой. Гроссмейстер любил

свой кабинет – ему нравилось наблюдать из его окон за жизнью «Вечного Города», причем делать это он мог совершенно «безнаказанно» – сюда, на многометровую высоту, не долетали крики бесчисленных разносчиков и торговцев, не доносилась их вонь и вонь

от протухшей рыбы, подгнивших фруктов и прочих «товаров», предлагаемых ими.

Изначально замок и город были соседями, но с течением времени город рос, пока

полностью не окружил фамильное гнездо Великого Дома а’Нтанэт и не сделал его своей

частью. Теперь, прямо на берегу глубокого рва расположились многоэтажные доходные

дома, а подвесной мост открывался на улицу Горшечников. Раньше, много лет тому назад, район замка считался фешенебельным и здесь селилась «чистая» публика, но времена

менялись и как-то медленно и незаметно обитатели района становились все более и более

«грязными», пока не достигли своего сегодняшнего уровня – назвать район

неблагополучным было бы нельзя, но и фешенебельным он быть перестал – так,

серединка на половинку: ремесленники, торговцы мелкой руки, чиновники младших

разрядов, перебивающиеся с хлеба на квас и прочий похожий народец.

Тут надо дать небольшое пояснение: наличие в природе бедных чиновников может

показаться российскому читателю нонсенсом, но в природе встречаются и такие – не

соприкасаясь непосредственно с просителями, они контактируют только с собственным

начальством и такими же богом забытыми клерками, выполняя разнообразные мелкие

поручения: подготовь справку, перепиши то, принеси это, сбегай туда, ну – и так далее.

Естественно, никакой мзды они не получают – трудно представить руководителя,

дающего подчиненному взятку за выполнение его служебных обязанностей, хе-хе-хе…

Финансовые возможности Гроссмейстера и его статус позволяли ему переселиться

в самый престижный район Дарлана – Лебяжий Пруд, где сгрудились дворцы знати,

окруженные прекрасными парками и садами и где располагался дворец Императора, но он

этого не делал. Не делал по многим причинам, среди которых основными были три: во-

первых – отдаленность от Императорского Дворца и казарм личной гвардии Его

Императорского Величества – береженого бог бережет! Нынешний Император, старый

Эстар а’Брелог – вполне вменяемый тип, чего никак нельзя было сказать о его

наследничке, бесноватом Латоре. Во-вторых – взять замок штурмом, в случае какого-либо

форс-мажора, на два порядка сложнее, чем какой-нибудь дворец-новострой, тем более, что Императорским эдиктом строительство укрепленных зданий в пределах городской

черты было предусмотрительно запрещено. Ну и в-третьих – от замка до Центральной

обители Ордена Пчелы было рукой подать.

Ночью, когда мгла скрывала пыльное великолепие Дарлана, вид из окон кабинета

открывался ничуть не хуже, чем днем – звездное небо! Гроссмейстер любил в редкую

свободную минуту, когда она выдавалась среди чреды нескончаемых дел, посидеть в

одиночестве у открытого окна, любуясь лучшим творением Творца (простите за

тавтологию). Но сейчас ш’Эссару и двум его гостям было не до ночных красот и

философских размышлений о тщете и мелочности человеческих усилий перед лицом

ЕГО! Сейчас, в сердцах троих могущественных людей, уютно устроившихся в личном

кабинете Гроссмейстера Ордена Пчелы, поселилась тревога.

Ярчайшую вспышку, хорошо видимую из окна, еще можно было бы объяснить

каким-то нетривиальным плетением, использованным Ирай-Ноем – лучшим боевым

чародеем, состоящим на службе у И-Линя – Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских

Богов, но то, что последовало… вернее – не последовало, далее, после вспышки, говорило

о том, что при реализации намеченных планов возникли проблемы. Точный размер этих

проблем был пока что не ясен, было очевидно только одно: что размер этот –

немаленький. На вчерашнем дневном совещании, всю операцию по уничтожению

зловредного ш’Эфа и его мутного ординарца было решено осуществить исключительно

силами Храма, чтобы в случае какой-либо утечки информации… правда непонятно, как