Прокурор

А почему с ними не было Галины? Ах да, она, как и все учителя, ушла пораньше, чтобы подготовиться к торжественной церемонии…

Эта картина сменилась другой.

Они втроем отдыхали в Прибалтике. Лето выдалось на редкость теплое. Галине нравилось купаться в море поздно вечером, когда вода была как парное молоко.

Тихо шумели сосны, серебрились под луной песчаные дюны. Они сидели с женой на берегу, не думая ни о чем, следя за светящимися огнями теплохода.

Измайлов словно наяву почувствовал запах смолы, йода. Теплоту и нежность Галиной руки. Она перебирала пальцами его волосы.

Как будто из того, прибалтийского вечера послышалось:

— Захар…

«Что же это? — мучился Измайлов. — Где Галина? Почему я не вижу ее?.. Ах да, я же сплю… Сон во сне…»

— Прости, Захар… Прости, родной… Я же ничего не знала…

Горячие капли упали на лицо.

Он открыл глаза.

Из коридора в комнату лился электрический свет.

Рядом стояла Галина. Заплаканная и виноватая.

Наяву.

* * *

— В дом отдыха, как всегда? — спросил Берестов у Бариновой, когда она по окончании рабочего дня села в машину.

— Давайте нагрянем к Наде, — предложила Флора. — А то я пообещала, что заеду…

— Она обрадуется, — сказал Виктор, довольный решением девушки.

Последнее время он был при ней как привязанный. Отвезет в «Зеленый берег» и болтается там до самого вечера. Хотя Баринова отсылала его, Виктор торчал в доме отдыха до тех пор, пока отдыхающие и журналистка не ложились спать.

По пути к Урусовой Флора купила плитку шоколада.

Их приезд произвел переполох. Хозяйка бросилась на кухню, чтобы приготовить для гостьи что-нибудь вкусненькое.

Надя жила с дочкой в небольшой комнате в общей квартире. Другие две комнаты были заперты на огромные висячие замки, которые прямо-таки поразили Баринову.

— Кто соседи? — поинтересовалась она.

— Разве не видно? — усмехнулся Виктор, кивая на замки. — Дремучие куркули. Боятся за свой хрусталь и ковры… Холодильник, и тот на замке.

— А где они сейчас? — полюбопытствовала Флора.

— У них за городом участок. С домом. Они там с ранней весны до поздней осени. Это, конечно, хорошо: Надя как бы одна в квартире…

Пока хозяйка хлопотала на кухне, Виктор и Флора сидели в комнате. Павлинка притихла на коленях у Берестова, шурша оберткой от шоколада. Руки, щеки и даже лоб были у нее коричневые.

Надя, забежавшая в комнату, чтобы накрыть стол, сказала:

— Спасибо, что хоть комната есть. Четыре года по людям скиталась, не имела своего угла. Втридорога платила…

— Ничего, — многозначительно произнес Виктор. — Будет отдельная квартира.

— Откуда? — отмахнулась Надя. — У нас на фабрике такая очередь!..

— Поженимся — увидишь, — твердо сказал Виктор.

— Ну, если Фадей Борисович хорошо относится к тебе… Он, конечно, может…

— Почему обязательно Фадей Борисович? — пожал плечами Виктор. — Мы и сами с усами!

— Гляди-ка, как расхвастался, — засмеялась Надя и снова убежала на кухню.

Было видно, что она не очень верит своему жениху. Но какой женщине не бывает приятно, когда кто-то думает о ее счастье и благополучии.

Флора рассматривала Надину комнату. Вещей было много. Казалось, хозяйке не хватало места, чтобы развернуться. Все говорило о тоске по хорошей просторной квартире.

Внимание Бариновой привлекли семейные фотографии. Собранные вместе, по-деревенски в большой раме под стеклом.

Флора подошла поближе. На одном из снимков Надя была за рулем «Волги». На машине — шашечки. Такси…

— До фабрики баранку крутила, — пояснил Виктор, увидев, что заинтересовало журналистку.

Появилась Надя с тарелкой огурцов и помидоров. Она слышала последние слова Берестова. И добавила:

— А что? План всегда привозила.

— Все равно не женская работа, — заметил Виктор. — Пьяные парочки развозить из ресторанов. Суют тебе лишний полтинник…

— Никогда чаевые не брала! — вспыхнула Надя. — Потому что противно!

— Верю, верю, — успокоил ее Берестов.

Сели за стол. Надя старалась угодить гостье, предлагая самое лучшее.

— А что мне было делать? — продолжала она. — Приехала в город. За плечами только училище механизаторов. Тут тракторов нет. Вот и пошла шофером такси. Не на самосвал же садиться…

— Ты что оправдываешься, Надюха, — сказал ласково Виктор. — Я же не осуждаю…

— Я просто рассказываю, — ответила Надя. — Потом вот Павлинка родилась, — кивнула она на дочурку, возившуюся в своем уголке с куклами. Пришлось уйти из таксопарка: там работа сменная и по двенадцать часов… Пошла на курсы счетоводов. Даст бог, еще техникум осилю…

— Это у нас в проекте, — подтвердил Берестов.

— И Виктора заставлю учиться, — пообещала Надя.

— Уговаривает, — хмыкнул тот.

— И правильно делает, — поддержала Надю Баринова. — Куда тянет?

Виктор не успел ответить. В коридоре раздался звонок. Резкий, настойчивый, долгий, как будто звонивший хотел поднять на ноги весь дом.

— Кто это? — встревоженно поднялась Надя.

Но Виктор опередил ее. Он выскочил из комнаты. Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. И вдруг из прихожей послышались рыдания.

— Тамара, Тамара! — успокаивал кого-то Виктор. — Что с тобой? Что случилось?