Прокурор

— Не знаю, — развел руками Евгений Иванович. — Говорит складно. Но то, что с приветом, видно сразу. Ну скажи, может нормальный человек утверждать, что берет энергию из космоса?

— На этом пунктике он чокнутый, — согласно кивнул Виктор. — А в остальном как?

— Это ты у Капитолины Платоновны спроси, от кого она аборты делает, захохотал Анегин.

— Значит, с бабами все-таки путается, — усмехнулся Берестов. — А я-то думал, он вовсе не от мира сего.

— Иметь дело с бабами, по его мнению, естественно. А вот прочие излишества он отвергает. Считает, что надо ходить пешком и без всякой обуви. Ни к чему приличный харч, одежда и всякие там квартиры, гарнитуры. Говорит: этого в природе нет. А раз так, то и человеку не нужно. Надо, мол, презирать всякое наслаждение, в этом и заключается самое большое наслаждение…

— Так что, всем поселиться в бочках, как он? — засмеялся шофер.

— Да нет, этого Кеша не требует. Видишь ли, он считает нас слабаками. Напрасно суетимся, тело ублажаем. И труды наши бесполезны. А вот он, — в голосе Анегина зазвучал неприкрытый сарказм, — живет для души. Мы черви, а он мудрец. Уверяет, что такие мудрецы, как он, друзья богов. А у друзей все общее… Стало быть, мир принадлежит богам и мудрецам…

— Ну хватил! — покрутил головой Берестов.

— Да черт с ним! — сказал Евгений Иванович. — Пусть жрет свою травку. А я уж как-нибудь перебьюсь, бедолага, икоркой!

Он зычно захохотал.

На дачу вернулись, когда на поселок у моря опустились сиреневые сумерки. Эрна прилипла к экрану телевизора на веранде. Герман Васильевич возился у кустов роз. Гремел цепью и поскуливал запертый в своей будке пес. С берега доносился шум прибоя.

В ответ на вопросительный взгляд хозяина дачи Анегин небрежно сказал:

— Порядок. А у вас?

— Думаю, тоже, — усмехнулся Боржанский, кивая в сторону бочки Иннокентия. — Вы вовремя воротились.

И действительно, буквально через минуту показалась фигура Капитолины Платоновны. Она вынырнула откуда-то со стороны странного жилища Диогена-второго.

— Прекрасный вечер, не правда ли? — произнесла она бодро, но скрыть до конца свое смущение не смогла.

Щеки ее пылали, а в глазах была разлита усталость.

— Да, вечер отличный, — подтвердил Герман Васильевич. — Чайку попьем?

— Спасибо, надо ехать. Мой небось уже дома… Надеюсь, хозяин проводит меня до машины? — жеманно закончила она.

— А с Эрной не хотите проститься? — вопросом на вопрос ответил Боржанский.

— Ах да! — спохватилась Капитолина Платоновна, направляясь к веранде.

— Во дает! — не удержался Анегин.

Боржанский хмыкнул и покачал головой: кофточка на жене директора была застегнута наперекос — пуговицы попали не в те петли.

От Эрны Капитолина Платоновна вышла с приведенной в порядок одеждой…

…На следующее утро Фадей Борисович дал указание своему шоферу, чтобы тот не только привозил и увозил из дома отдыха журналистку с телевидения, но и вообще избавил ее от поездок на общественном и случайном транспорте. Куда бы она ни ездила.

— Переработанное время тебе компенсируем, — пообещал Заремба Берестову. — Что хочешь, отгулами или премию выписать?

— Деньгами вроде бы лучше, — сказал на это шофер.

* * *

У всех анонимщиков по телефону одинаковая интонация, мертвый, обесцвеченный голос. Их Измайлов определял по первым же словам. Так говорил и незнакомый мужчина, позвонивший Захару Петровичу в прокуратуру, когда он только зашел в кабинет.

— Измайлов, ты читал сегодня газету «Вперед»?

Захар Петрович не успел ответить — трубку тут же бросили. Чертыхнувшись про себя, он вызвал секретаря.

— Вероника Савельевна, почту принесли?

— Заканчиваю разбирать, Захар Петрович.

Она вышла, и опять звонок.

— Приветствую, Захар. — Это был Межерицкий. — Читал?

— Что?

— «Вперед».

— Еще не успел.

— Тогда я позвоню попозже. — Борис Матвеевич помолчал, потом осторожно сказал: — По-моему, ты должен радоваться…

— Я ведь ничего не знаю, — сказал прокурор.

Звонок приятеля его удивил, пожалуй, больше, чем звонок анонимщика. Если Межерицкий и звонил на работу Захару Петровичу, то только по служебным делам.

— Конечно, это было бы смешно, если бы не было немножечко грустно, сказал Борис Матвеевич. — Но Самсонову оказали медвежью услугу. Даже дурак, и тот поймет, что это явное передергивание…

В дверях появилась Вероника Савельевна с газетами.

— Мне как раз принесли газеты. Я тебе позвоню…

— Обязательно, — попросил Межерицкий. — Я дома.

Секретарь положила на стол почту и ушла. Измайлов развернул областную газету. На второй полосе целый подвал занимала статья под заголовком «Палки в колеса». Автор — все та же Большакова, которая недавно была у Захара Петровича.