Прокол

Решив доставить себе удовольствие и провести швартовку, находясь снаружи, я, опустив забрало скафа, вышел на верхний мостик. Отдраив люк и освободив колонку, несущую штурвал и пульт, стоял я на мостике, глядя на медленно вырастающую махину комплекса. Он был изумительно красив, этот комплекс, межгалактический "платиновый город". Его основанием служила платформа, выполненная в виде огромного толстого диска, тускло-серебряно, словно настоящая платиновая монета, блестевшего среди бездонной, подсвеченной лишь редкими светляками звёзд, черноты пространства. Громадный полусферический прозрачный купол, закрывавший сооружения, здания и постройки комплекса, начинался в нескольких сотнях футов от края и казался почти неощутимым и невидимым. На всей кромке диска, на этом открытом космосу пространстве, словно разноцветные жуки на полях шляпы, прилепились припаркованные десятки и сотни звездолётов всех марок и мастей. Судя по разметке этой огромной кольцевой, окаймляющей купол площадки, тут имелись и подземные ангары, из которых на поверхность диска звездолёты выносились авианосными колоссальными лифтами. Под прозрачным куполом разросся настоящий город. Матово-голубые и серебристые параллелепипеды, гранёные цилиндры, призмы, конусы и башни, все чуть суживающиеся кверху, уютно светились янтарным светом редких щелевидных горизонтальных и вертикальных окон и выпуклых полусферических пуговиц фонарей. С моей стороны хорошо было видно ближайшее к прозрачной стене низкое цилиндрическое основание башни с далеко выступающей над стенками толстой таблеткой круглого промежуточного карниза. Вырастая из неё, возвышалась слабо сужающаяся башня в виде усечённого конуса с плотно напяленным на ^макушку канотье крыши. Несколько левее торчал высокий, также сужающийся кверху параллелепипед, связанный с башней высокой и узкой вертикальной перемычкой, не имеющий окон и примечательный лишь откинутым под прямым углом к фронтальной стене смотровым консольным мостиком, находящимся в верхней части. И слева, и справа, и в глубине от них теснилось ещё множество зданий, некоторые из которых венчались полусферическими янтарно-желтыми прозрачными крышами-колпаками, а другие плоскими нашлёпками или слепыми луковичными маковками сплошного голубовато-серебристого металла. От площадки, расположенной чуть впереди и левее цилиндрического основания башни, начиналась плоская лента подвешенной в воздухе дороги, которая, прихотливо петляя и забирая вверх и влево, исчезала в темноте квадратного проёма, вырезанного в толстой ножке грибовидного здания. Другая дорога, словно сатурнианское кольцо, опоясывала почти всю группу подкупольных сооружений и располагалась от поверхности диска на расстоянии, равном примерно половине высоты самых высоких башен. Над куполом, слева и справа, прицепилась пара гирлянд из гигантских шаров - гирлянд, казалось, бесконечных, постепенно теряющихся и исчезающих в перспективе. Шары радужно переливались яркими - оранжевыми, жёлтыми и зелёными - цветами. Словно нарезка по ребру колоссальной платиновой монеты, по всему периметру диска-платформы шла повторяющаяся надпись огромными светлыми буквами: "Платинум сити". На самом малом ходу я удачно ошвартовался справа от "форда" модели "Галакси-скайлайнер", название которой, старинное и использовавшееся ранее для дорожной машины, так хорошо подошло теперь звездолёту. Почти одновременно со мной, лишь несколькими секундами позже, запарковал свою грузовую цистерну "харвестер" с надписью "Сахар" на борту стоявший так же, как и я, на верхнем мостике, рослый малый в служебном рабочем скафандре. Свой звездолёт он поставил рядом с грузовиком той же марки "харвестер", отличавшимся от его корабля лишь формой грузового отсека, на котором белели буквы "Металлы". Убрав колонку и задраив люк, я ступил на твёрдую почву "Платинум сити". Бросил в счётчик монетку и потопал, ощущая несколько меньшую, чем земная, искусственную тяжесть, к ближайшему шлюзу или тамбуру. Выйдя из шлюза и оказавшись под колпаком - хотелось думать, что только в прямом смысле (пока?!) - я встретил предупредительного служащего, предложившего мне сдать скафандр в гардероб. Я не колеблясь воспользовался этой возможностью: ходить в скафандре было не слишком удобно. Получив жетон, поинтересовался у швейцара: - Скафандры снимать нужно обязательно на входе в колпак или нет? - Нет, что вы, - ответил он. - В "Платинум сити" можно ходить в них и под колпаком и даже находиться во всех общественных местах, но только со снятым шлемом или, на худой конец, - он улыбнулся невольному каламбуру, с открытым забралом. К тому же везде есть гардеробы для скафандров. - Понятно. Тогда пойду сейчас вот в это общественное место, - я указал на низкое цилиндрическое основание башни, которую приметил ещё при швартовке. На промежуточной крыше горели буквы: "Бар отеля "Космополитэн". Служащий улыбнулся: - Отель "Космополитэн" - наш лучший и самый дорогой отель. - Он оценивающе посмотрел на меня. - Но есть и подешевле. Правда, некоторые ночуют прямо в звездолётах. Я подошёл к дверям бара, на которых висела небольшая табличка с шутливой надписью "Добро пожаловать или сапогом под копчик", толкнул вертушку и вошёл внутрь. Заливался соловьем джук-бокс. Прокуренная полутьма колыхалась под большими потолочными вентиляторами. Довольно многочисленные посетители - в основном, как я понимал, из нашей Галактики, то есть "млечники", - и в скафандрах и без - облепили стойку или сидели за столиками в уютных, высотой фута в три, кабинках с мягкими стенками. Понятия я не имел, с чего нужно было начинать поиски "травильщиков пространства" и профессора Джестера Дёрти. Хаббл говорил, что Дёрти бывал на "Платинум сити". Вряд ли он сиживал в этом баре, хотя, почему бы и нет? Тут, чувствовал я, свободно покуривали "травку". Но потолкаться здесь, послушать для начала местные разговоры, наверное, стоило. Вслед за мной в бар прямо в скафандре ввалился рослый пилот "харвестера" сахаровоза и, шлёпая мощными рифлёными скафандровыми ботинками, направился к стойке. "Для таких и написано: "сапогом под копчик", - подумал я и, поколебавшись ещё секунду-другую, направился к настенному телефону. Взял телефонную книгу, нашёл страничку "Отели", бросил монету в щель аппарата и набрал номер первого в списке отеля. Делать мне было нечего, вот что. Имелся лишь один шанс из миллиона, что Дёрти находится сейчас на "Платинум сити". Чисто рефлекторно набирал я номера, попадал в очередной отель и через минуту-другую получал однотипный ответ: "Профессор Джестер Дёрти не зарегистрирован". В пятом или шестом по счёту отеле с чудным названием "Сэвой траффл" после затянувшейся неловкой паузы дежурный клерк вкрадчивым голосом осведомился: - Профессор Дерти? А кто его спрашивает? - Это его старый приятель доктор Хаббл, - наобум ляпнул я. - Потом трубку на другом конце, видима, отстранили ото рта или заслонили рукой. Однако я успел расслышать удовлетворённо-презрительное хмыканье. И буквально через несколько секунд улыбающийся голос ответил: - Нет, не останавливался. - Трубку положили. Что-то нехорошее почудилось мне в этом ответе. Смутная догадка витала в голове, вот-вот должен я был ухватить суть и смысл короткого диалога с дежурным клерком. И никак не мог. Чтобы не отсвечивать, я прошёл к стойке. В нескольких ярдах от меня на неё уже облокотился пилот "харвестера", тянувший виски и беседовавший с каким-то типом без скафа. Из-за включенного музыкального автомата почти ничего не было слышно, но я уловил слово "металл". Возле этих двух стоял бармен, противный толстопузый детина с поросячьими глазками, который, ну конечно же, протирал полотенцем ставший притчей во языцех во всех барах Вселенной идеально чистый стакан. Время от времени он с серьезным видом вставлял пару слов в разговор. Все трое, видимо, знали друг друга. Увидев меня, бармен прервал разговор и перешёл ко мне. - Что будете пить, приятель? - Вбейте колышек, если вам не трудно, - попросил я. Бармен одобрительно фыркнул и, нацедив мне двойную порцию виски и плеснув содовой, сказал: - Я вижу, вы не новичок в Космосе. Эту штуку на Земле называют "пег", не так ли? - Это уж точно, - охотно согласился я. - Виски у вас хороший. - Вы курите, если хотите, - приветливо предложил он. - У нас и "травку" можно и кое-что ещё - это вам не на Земле. Сюда многие летят, чтобы покурить. - Да я не курю с некоторых пор, - сказал я. - Был у меня приятель, заядлый курильщик и хороший человек. Его приговорили к смертной казни через повешение. Палач уже напялил ему на голову капюшон, набросил на шею петлю - но тут вспомнили о последнем желании. Приятель мой, естественно, попросил сигарету. Сделал две-три затяжки и вдруг отбросил копыта инфаркт! С тех пор я точно знаю: курение - это преждевременная смерть. - Неплохо, - хохотнул бармен. - Ну, я пойду: меня люди ждут, - сказал он, встречая подходящих к стойке новых посетителей, - а вы тут пейте. И вообще, не стесняйтесь. Я стоял, медленно тянул отличный висит и так же медленно оглядывал помещение. Пилот "харвестера" уже отвалил от стойки и, простившись с приятелем, топал к выходу. Но тут моё внимание привлекла, мягко говоря, странноватая сценка, имевшая место за одним из столиков. Я был шокирован, но через секунду сообразил, что наблюдаю фаллоусов обитателей планеты Фаллоу из спиральной галактики Туманность Андромеды, которые своим внешним видом совершенно не отличаются от людей. Я видывал их и раньше, но в таких обстоятельствах - впервые. Так вот, они просто пили из бокалов свой виски. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы... Мда-а... Я, конечно, знал о земных животных погонофорах, обитателях океанских глубин, открытие которых явилось в свое время одним из самых неожиданных событий в зоологи. Как известно, погонофоры в передней части тела имеют щупальца, служащие для переваривания пищи и всасывания продуктов пищеварения. Ну а фаллоусы, внешне походя на людей, но имея совершенно иную физиологию, переваривали и всасывали переваренную пищу подобным образом, но только не щупальцами, которых у них не было, и не такими же, как у нас, пятипалыми ладонями, а... В общем, чудненький я наблюдал натюрмортик, когда трое фаллоусов, стоя у стола за бутылкой виски, засунули свои... в бокалы с "Королевой Анной". Никто не обращал на них никакого внимания - здесь видывали и не такое. В межгалактических комплексах уважались привычки и вкусы представителей всех галактических миров, и в отношениях в основном преобладала терпимость. Я тактично отвел взгляд от фаллоусов и встретился глазами со вновь подошедшим ко мне барменом, который, поняв, за чем я только что наблюдал, заговорщически подмигнул мне: - Это ещё что. Посмотрели бы вы на тех нелепых уродцев с планеты Ашар из системы SU917. Говорят, они работают задарма. Смешно, правда? - заржал он, довольный своей немудрёной шуткой. - Налить ещё? Но тут рядом со мной протиснулся к стойке разбитной парень, только что вошедший в бар и, обращаясь к нам с барменом, сказал: - Между прочим, там на парковке какой-то малый свихнулся: закачивает в бак своего "понтиака" сахарный песок. Я вдруг увидел, как злорадные огоньки загорелись в глазах у бармена, но лишь успел подумать про себя: "С этим ещё успею", - и выскочил из бара. Всучив жетон швейцару, молниеносно облачившись в скаф и щёлкнув фиксатором забрала, я прошёл томительное шлюзование и побежал к парковке, на ходу думая о том, как удалось вывести из строя корабельный бортовой страж. "Харвестер" медленно поднимался над платформой. Я бросился к своей "Жар-птице", мгновенно вскарабкался на верхний мостик, экономя время на шлюзовании: внутрь я успею перейти после, а сейчас самое главное - быстро выполнить стартовый маневр и лечь на параллельный "харвестеру" курс. Сорвал люк, вытянул колонку - ключ в замок, стартёр! Вперёд- и выше! Но это был лишь жест отчаяния. "Понтиак" с напичканными сахарным песком топливными баками, вяло чихнув несколько раз двигателем, не завёлся. Теперь, благодаря моей глупой попытке запустить двигатель, загрязнились, конечно, и все артерии топливной системы. Я был вне себя. Попасться на старый, всеми забытый, банальный трюк! Полиции, как и всегда в подобных случаях, поблизости не наблюдалось. Да я и не стал бы с ней связываться. Лихорадочно соображая, что делать, глядел я, как сахаровоз, тяжело и неуклюже поворачиваясь, совершает стартовый маневр. Внезапно распахнулся боковой люк "Галакси-скайлайнера", и его владелец, высунувшись по пояс из шлюза, что-то сказал мне. Преобразователь скафандра донёс земную речь, не модулированную лэнгвиджем, лежащим в кармане куртки, что подбодрило меня - всё-таки свой! Я быстро крикнул владельцу "форда": - Догоним "харвестер"?! - и только тут до меня дошло: голос был женский. За забралом скафа я разглядел молодое и приятное женское лицо. - Садитесь! - женщина призывно махнула рукой. - Но давайте быстренько прошлюзуемся - я не хочу вымораживать свой "Галакси". Мы шлюзовались меньше минуты, которая, казалось, растянулась на целую жизнь. Женщина села в пилотское кресло и, включив экраны, стала поднимать звездолёт. Я уселся справа от неё. "Харвестер" уходил, медленно набирая скорость, как я понял, по направлению к NGC147. Так сказать, вперёд - и выше. Женщина подняла забрало, то же сделал и я. Терпкий запах прекрасных духов заполнил салон. Приёмистый "Галакси-скайлайнер" разгонялся легко. Мы настигали тяжёлый грузовой звездолёт. - Как вас зовут? - обратился я к женщине. Она повернулась ко мне и оказалась яркой блондинкой с пухлыми губами и огромными чудными зелёными глазами. - Рита Холдмитайт, - пристально глядя мне в глаза, ответила она. И вдруг, с расстановкой, жестко и зло произнесла: - Ишь ты, красавчик! Что-то плотное и чёрное накрыло шлем моего скафа, и на какой-то миг я ощутил нестерпимо сладкий запах, будто спеленавший меня. И вырубился.