Проклятый трон

– Щедрый, – медленно подтвердила принцесса, глядя, как виновато опускает глаза Зара.

– Болтушка ты, – рассердилась девушка, сидевшая рядом со счастливой обладательницей украшений.

– Но ведь госпожа сказала, что не сердится, если Владыка берет женщин, – растерянно проговорила Казина, и все вдруг испуганно замолчали и посмотрели на молчащую учительницу. Кто-то судорожно всхлипнул, и выражения на лицах были такие, будто они видят что-то страшное и готовы броситься врассыпную.

– Мне все равно.

«Ты такая горячая… такая яркая… девочка».

Проклятый дракон.

– Все равно, девушки, – добавила она успокаивающе. Кончики пальцев покалывало, пять десятков пар глаз смотрели с недоверием и страхом, поэтому пришлось улыбнуться. – Я же говорила. Ничего не поменялось.

Нани-шар молчали.

– Давайте заниматься, – решила она и отвернулась к доске – написать слоги. И только после того как Ангелина отвернулась, за спиной ее наконец-то отмерли и зашуршали бумагой.

Оказывается, испуг очень способствует внимательности и усвояемости материала. Как бы то ни было, девушки аккуратно перерисовывали буквы и слоги, по очереди читали слова, которые принцесса писала на доске, и честно отсидели не час, а все два, не смея пожаловаться: Ангелина поняла, что увлеклась, когда кончилась ее мраморная «доска» – а ведь обычно она и половины не исписывала.

– На этом закончим, – сообщила принцесса, но нани-шар остались сидеть смирно, пока она не собрала записи, дружно попрощались и, только когда она вышла, зашептались возбужденно за дверьми. Бедные трусихи.

Зара догнала ее почти у входа на мужскую половину, пошла рядом, о чем-то раздумывая.

– Вы се́рдитесь, госпожа, – сказала она наконец. – У вас такой взгляд был… все перепугались.

– Сами себе придумали, сами и испугались, – с иронией ответила Ангелина. – Зато как отзанимались – тихо, усердно, не отвлекаясь. Так к концу недели и читать, и писать научитесь.

Зара хихикнула, но тут же замолчала, хмурясь.

– Сердитесь на меня? – спросила она осторожно. – Что я пошла к Владыке?

– На тебя я не сержусь, – четко ответила принцесса. Эти гаремные терзания уже начали ее утомлять.

– Он очень хороший, – грустно сказала Зара, – но он не для таких, как мы. Понимаете? Владыка добр с нами, как с кобылами или верблюдицами, но ему все равно, на ком кататься. Ни на одну из нас он и в сотую часть так не смотрел, как на вас утром, госпожа.

– Мне все равно, – мягко повторила Ангелина. Она и правда была спокойна. Благодаря этим дурехам мир вокруг снова обрел порядок. – Хватит, Зара. Пойдем пить чай.

Остаток дня снова пролетел в делах. Очень удачно встретился Энтери, и они долго беседовали в беседке, скрытой за пышными деревьями. Младший брат Нории был похож и не похож на Владыку. Внешность – почти один в один, но с ним было комфортно: улыбчивый, вежливый, никакой исходящей подавляющей силы. И он не смотрел и не вел себя так, будто Ангелина ему что-то должна. Сказал, что обязательно передаст письмо и что с Нории это уже обговорено, сообщил, что книги для него не груз и что он читать тоже очень любит, и предложил, не дожидаясь ответа от сестры, купить все необходимое для обучения в Теранови. Принцесса подумала и кивнула, мысленно пометив себе написать список.

Незаметно для себя она расслабилась, разговорилась. Энтери не упоминал о войне, он рассказывал об их жизни до столкновения с Рудлогом. О том, какими были Пески – с легкой горечью, но не пытаясь вызвать чувство вины. Об их традициях – не смущаясь, но иногда смущая ее, о том, как жили и взаимодействовали люди с драконами, об управлении городами и многом-многом другом.

– Весной и осенью проходит брачный полет, – они сидели уже больше часа, – дракониц у нас всегда меньше, чем мужчин, поэтому это соревнование. Женщины улетают, прячутся, а мужчины летят следом. Ищут, догоняют. Догнавшему не отказывают, это инстинкт. И потом появляются дети. Не всегда, конечно. Даже можно сказать, редко.

– Энтери, – было очень любопытно, и она все-таки спросила, – а дети как появляются? Вы живородящие, или, как в сказках, дракончики вылупляются из яиц?

Он засмеялся.