Проклятый рейс

Виктор хотел выпрямиться, но ухватился за кресло Иваныча: сильно вело в сторону. Голова гудела, как чугун, и зверски болела, к горлу приступами подкатывала тошнота. Дрожащей рукой прикоснулся ко лбу: там образовалась огромная шишка. Потом ощупал себя – вроде цел, только почему-то мокрая грудь. Через секунду нос уловил запах кофе, и помощник понял, что лежал в центре кофейной лужицы…

Юноша поморщился от боли и вздохнул с облегчением:

– Слава богу! До свадьбы заживет.

Он все-таки сумел встать и осмелился бросить взгляд на переезд.

Автобус представлял жуткое зрелище. Он лежал на боку. Задняя часть казалась скомканной и выброшенной за ненадобностью фигуркой оригами: торчали какие-то угловатые поверхности, кривые детали, железки и прутья; красная обшивка оторвалась, и ее конец хлопал по стенке. В образовавшейся дыре были видны сиденья и даже люди. По асфальту катилось отлетевшее колесо.

Виктору казалось, что с момента столкновения прошло уже много времени, но, глядя на вертящееся колесо опрокинутого автобуса, он понял: авария произошла всего несколько секунд назад. Паренек закрыл лицо руками и отчаянно, по-детски, разрыдался. Сквозь слезы, совершенно не понимая, что кричит и как отвечает на вопросы, вызвал станцию и, спрыгнув на землю, поспешил на помощь людям.

Глава 9

19:25

Авария

Рыжик

Автобус стал заваливаться на правый бок, еще пару секунд балансировал на колесах с той стороны и все же упал. Мощнейший толчок выбил стекла, и ослепительно сверкающие на солнце осколки разлетелись на огромное расстояние. Вслед за стеклами выпали из салона и остались лежать на путях несколько человек. Поезд с диким визгом и скрежетом толкал машину несколько метров поперек рельсов, пока ее крыша не оказалась рядом с бетонными столбиками, стоящими по краям дороги. Они задержали движение пазика, но от чудовищного давления часть столбиков упала на землю, и у наблюдателей из машин, застрявших у переезда, сложилось впечатление, будто белые спички высыпались из коробка и разложились веером. Наконец поезд с диким скрежетом остановился. Он вытолкнул с рельсов и немного развернул автобус, который уже не имел четкой формы и был больше похож на груду искореженного железа красного цвета, которая слегка покачивалась.

После шума и грохота наступила звенящая тишина. Только у автобуса еще крутились колеса. А когда одно из них отвалилось, прошуршало со змеиным шипением по траве и упало, этот удар о землю показался очевидцам аварии невероятно громким.

Двери машин, остановившихся у переезда, стали открываться, и один за другим появлялись люди. Несколько мужчин и две женщины осторожно приближались к месту аварии. Из окон автомобилей показались любопытные головы детей. Матери, обернувшись, шикали на них, чтобы они сидели внутри и не высовывались. Люди пока не рисковали близко подходить к месту аварии – вдруг автобус взорвется. Кто-то уже звонил в Службу спасения и вызывал «скорую».

***

Все это Рыжик увидел, когда пришел в себя. Прямо над головой крутилось автобусное колесо. Как оказался на земле, он не понял. Только что сидел на своем месте в автобусе, наблюдал, как неумолимо на них надвигается тепловоз, – и вот уже лежит на обочине. Пахло травой и влажной землей. К этим запахам примешивался аромат горячего металла и машинной смазки. Теплые и такие привычные для слесаря запахи вернули ему восприятие происходящего.

Рыжик несколько раз встряхнул головой, чтобы мир вокруг прояснился. Звуки доносились издалека, как сквозь вату, и слышал Петя нечетко. Боли не было. Он попытался встать, и это ему удалось. Немного кружилась голова, и почему-то неприятно липкой была шея. Все еще не до конца поняв ситуацию, Рыжик потрогал рукой затылок и почувствовал, что он мокрый. Посмотрел на ладонь – кровь. Он покрутил головой, потрогал руки и ноги: больше никаких повреждений.

«Кажется, легко отделался», – подумал он, но радости не испытал. Действительность воспринимал отстраненно, как будто все это происходило не с ним. Петька огляделся. Зрелище было ужасным: над ним возвышалось железное месиво с разбитыми окнами, где шевелились от легкого ветра желтые шторки, казавшиеся инородным телом на фоне ужасных повреждений. Людей вокруг не было, только кто-то поодаль лежал в кустах. С лесенки тепловоза спрыгнул пожилой мужчина, видимо, машинист. Он направился сначала к автобусу, но вдруг резко развернулся и исчез с поля зрения.

Больше никого Рыжик не видел, и ему стало жутко, захотелось закричать. Складывалось полное ощущение, что началась война, и на их обыкновенный дачный автобус упала бомба. Мир вокруг будто застыл.

«А ребята? Что с Вадиком и другими? Где они? – вдруг пронеслась мысль, но он никого не увидел. – Не может быть, чтобы я спасся один!

– Парень, ты как? – вдруг услышал он сзади хриплый голос.

Оглянулся.

– Вроде ничего, жив, – юноша потрогал рану на затылке, посмотрел на окровавленную ладонь. – Башкой только где-то припечатался. А остальные как?

– Попробуем выяснить. Ты с той стороны смотри, а я здесь. Надо как-то людей из автобуса доставать.