Проклятый рейс

Сашка слышал эти крики, но никак не реагировал. У него в душе горел пожар, и претензии пассажиров совсем не интересовали. «Скорее, скорее, еще чуть-чуть, – думал водитель, – пусть покричат немного. Ничего им не сделается». Все мысли его были заняты одним: успеть на футбол. Тело устремлено вперед, взгляд прикован к шоссе, нога изо всех сил давит на педаль газа. На поворотах старался не тормозить, чтобы не тратить лишнее время. Автобус от такого маневра опасно кренился, забрасывая пассажиров то на одну, то на другую стену.

Какой-то нетерпеливый и слишком бдительный человек стал громко стучать в окно кабины:

– Водитель, немедленно сбавьте скорость! Вы что, хотите в аварию попасть?

Сашка раздраженно махнул рукой: мол, не лезь, не отвлекай. Но мужчина не унимался, и водитель, вынужденный повернуться к нему, крикнул:

– Сядь на место, не мешай!

Он отвлекся только на секунду, но автобус уже повело в сторону. Справившись с управлением, Сашка увидел впереди крутой поворот и предупреждающий дорожный знак. Машин на трассе было немного, и он опять решил не тормозить...

Автобус, ведомый уверенными руками шофера, устремился вперед, но в последнюю секунду Сашка вдруг увидел мчащуюся навстречу шуструю тойоту. Машина вынырнула из-за поворота так внезапно, что он даже не успел напугаться.

Думать было некогда, но как опытный водитель Савельев знал: в таких ситуациях главное – не паниковать. Ногу на педаль тормоза. Руки резко выворачивают руль…

Ошибка!

Сашка почувствовал, как заднюю часть автобуса отрывает от асфальта и заносит к обочине. Пытаясь выровнять машину, краем глаза он увидел: мимо серебристой плотвицей промелькнула встречная легковушка с испуганным водителем в окне, а затем в кабину ворвался шквал звуков. Визг шин по асфальту, противный скрежет придорожных кустов по правому боку автобуса, возмущенные и испуганные крики людей в салоне и бешеный стук собственного сердца – все смешалось в тягучий, густой кисель из звуков, плохо подобранных друг к другу и вызывающих озноб.

И все-таки Савельев справился с управлением. Он стал плавно тормозить и разворачивать машину. Автобус, чуть-чуть проехав юзом, остановился.

Только сейчас на Сашку навалился страх. Он посмотрел на руки, сжимавшие руль: пальцы дрожали от пережитого напряжения, а костяшки и вовсе побелели. Водитель с усилием разжал руки и вытер вспотевшие ладони о джинсы. К горлу подступила тошнота.

– Ну, его к черту, этот футбол! Так, действительно, раньше срока можно в ящик сыграть, – пробормотал Сашка. Он открыл дверь, вдохнул полной грудью вечерний воздух, напоенный запахом хвои, так как рядом зеленел сосновый лес, и спрыгнул на дорогу.

***

Лена с трудом приходила в себя. Страх не отпускал, накатывал волнами, вызывал судорожный спазм дыхания и слезы на глаза. Она крепко прижимала к себе Машу, будто искала у нее спасения и избавления от гнетущего ужаса. Девочка начала хныкать, пытаясь вырваться из цепких рук женщины, и та вдруг поняла, что делает малышке больно.

– Все хорошо, тихо, дорогая, тихо, – успокаивала ее Лена, – ничего не случилось. Она давно заметила, что почти не паникует в критических ситуациях: после первого приступа страха накатывает такое ледяное спокойствие, как будто между ней и трагедией вырастает стена.

Это качество характера не раз выручало Лену, помогало вовремя принять правильное решение. В таких случаях она говорила тихо, спокойно, движения становились плавными и неторопливыми, но очень точными. Со стороны казалось, что она медлительна, но это было не так: паника приводит к излишней суете, а когда произошла трагедия, лучше действовать размеренно и верно.

На соседнем сиденье бесновалась Ася. Лена поглядела на ее белое лицо, взъерошенные волосы, с которых съехала пестрая косынка и болталась теперь на плечах, и почувствовала непреодолимое желание обнять и успокоить соседку. Но толстушка не обращала внимания на попытки Лены остановить ненужную панику. Она вскакивала с места, чуть не роняя корзину, стоявшую на коленях, потом резко садилась. Снова вскакивала, широко размахивала руками, кричала во весь голос и призывала пассажиров к бунту.

– Мужики, уберите этого смертника из кабины! Пусть в лесу остается и ножками в город топает. Неужели сами не сможем автобус до места довести?

– Тетка, не кричи ты, без тебя тошно, – ответил ей сердитый басок.

– Ты сам заткнись и не вякай, – парировала языкастая Ася. Ее бледность исчезла, и щеки запылали огнем праведного гнева. – Нашелся, тоже, защитничек!

На заднем сиденье, где минуту назад веселилась компания Вадика Макарова, вообще все смешалось. От внезапной остановки автобуса девушки слетели с коленей своих друзей и не упали только потому, что падать было некуда: везде стояли люди. Оля сильно ударилась об окно обожженной рукой, и та снова разболелась.

Девушка, всхлипывая, трясущимися губами жаловалась Вадиму:

– Что за день такой сегодня! Сначала ожог получила, теперь чуть в аварию не попали. Мы домой сегодня приедем или нет? Оля повернулась к Петьке:

– Это ты беду «накаркал». Во всем виноват твой злой язык.