Проклятый наследник

– У тебя просто нет выбора, – подчеркнул Томбелл.

Ли склонил голову:

– Есть, но с кем еще будет так весело?

Онора кашлянула, прервав тем самым их веселое поддразнивание друг друга. Ее оно совсем не забавляло, словно каждая секунда, которую ей приходилось проводить рядом со стражниками, была мучением. И Зейлан почти ожидала, что советница действительно предложит им место в камере пыток.

– Спасибо, – сказал фельдмаршал своим серьезным, глубоким голосом.

Ли кивнул ему, и оба вошли в свое пристанище на будущую неделю. Затем получили комнату Брион и Ивар, дошла очередь и до Леннона с Фергюсом. Осталась только Зейлан. Ей не хотелось оставаться с советницей наедине, и вместе с тем девушка не хотела проявить слабость, попросив одного из стражников сопроводить ее в предназначенную ей комнату.

– Здесь, – сказала Онора, поднявшись по еще одной винтовой лестнице наверх, и толкнула дверь в спальню. – Надеюсь, вам понравится. Вымойте руки, иначе перепачкаете все кровью.

Зейлан взглянула на свои руки. Они были испачканы засохшей кровью принца. Олдрен забрал у нее стрелу, которая могла помочь найти убийцу.

– Я сделаю все возможное, чтобы не ходить по нужде в углу, но ничего обещать не могу.

Онора ошеломленно уставилась на нее. Но прежде, чем фейри смогла что-либо ответить, Зейлан захлопнула дверь перед ее носом и повернула ключ в замке. Будь прокляты эти остроухие!

Девушка испустила облегченный вздох. После многодневного путешествия она наконец была одна, и в непосредственной близости от нее не было ни одного фейри. Зейлан закрыла глаза и несколько секунд наслаждалась этим состоянием, прежде чем снова подняла веки, осматривая комнату.

– О мой Король, – пробормотала она, в то время как ее взгляд впервые ощупывал комнату, которая была больше, чем дом, в котором девушка выросла. Десятки стеклянных шаров, в которых горел магический огонь, освещали комнату, одна стена которой полностью состояла из окон. Они открывали шикарный вид на королевские сады, освещенные факелами. Вдалеке Зейлан различила фонтан, в струях которого отражался свет пламени, а за его пределами лежал город.

Комната была выстлана светлым ковром. Картины, изображавшие Туманный лес в самое разное время суток, украшали стены помещения. В центре комнаты стояла кровать, достаточно широкая, чтобы вместить троих мужчин. Здесь же располагались письменный стол, на котором кто-то предусмотрительно разместил кремовую бумагу и чернильницу, а также шестидверный шкаф. Рядом с ним находилась закрытая дверь. Зейлан устремилась было к ней, как вдруг вспомнила о своих грязных сапогах. Она скинула их с ног и теперь могла ощутить мягкость ковра под своими ногами.

За дверью скрывалась ванная, более роскошная, чем все, что девушка раньше видела в своей жизни, не говоря уже о том, что использовала. Белые плитки, украшенные золотым орнаментом, выстилали стены. Два умывальника и туалет из светлого камня, а также ванна из блестящего металла, свободно стоявшая в комнате – достаточно большая, чтобы полностью погрузиться в нее, составляли интерьер.

Зейлан не знала, сколько времени у нее оставалось до пира, но, не колеблясь ни секунды, повернула кран. Внутри загудело и запузырилось, и вскоре ванна начала наполняться дымящейся водой. Девушка окунула свои окровавленные пальцы в тепло и вздрогнула от предвкушения. Она торопливо избавилась от своей потной одежды и залезла в еще почти пустую ванну. Нетерпеливо наблюдая за наполнявшейся водой, Зейлан отключила кран только тогда, когда ванна уже была заполнена до краев.

Хранительница со стоном откинулась назад, и тут же ее напрягшиеся от путешествия мышцы расслабились. На мгновение она забыла, что находится при дворе Неблагих. Девушка закрыла глаза и откинула голову назад. Ее мысли блуждали от остальных Хранителей (принимали ли они сейчас ванну, как и она?) к принцу Кирану (оправился ли он уже от травмы?). Скоро Зейлан об этом узнает.

Окруженная приятным теплом, девушка некоторое время оставалась лежать неподвижно. Потом она взяла мыло, которое вместе с несколькими полотенцами лежало на столике рядом с ванной. Оно восхитительно пахло лавандой, и Зейлан готова была мыться им бесконечно. Вымывшись, Хранительница вылезла из воды и обернула вокруг тела одно из полотенец. Оно было мягким, как шелк, и теплым, как пуховое одеяло. Девушка взглянула на груду черной одежды, брошенной на полу. Она не хотела снова облачаться в свою грязную униформу, особенно теперь, когда она была такой чистой, какой не была, вероятно, в течение уже нескольких недель. Вспомнив про шкаф в спальне, девушка в надежде найти в нем чистую одежду понеслась в другую комнату. За первыми четырьмя дверями было пусто. За пятой она обнаружила то, что искала.