Проклятый наследник

За последние несколько лет Киран сделал все, чтобы забыть это имя и стереть его из своей памяти. Но кто-то на параде выкрикнул его сегодня.

Талон.

Прошли месяцы с тех пор, когда Киран в последний раз позволил себе думать об этих пяти буквах – ключах к другой его жизни. И еще больше времени прошло с тех пор, как кто-то последний раз называл его так. Вряд ли кто-нибудь в Мелидриане знал это имя, только он сам, королева, Онора, Олдрен и отряд его воинов, которые вернули принца обратно.

Каждый из них поклялся хранить тайну Кирана и унести ее с собой в могилу. Тем не менее он был уверен, что слышал забытое имя из толпы. Принц пытался отыскать глазами человека, который позвал Талона, но прежде, чем смог увидеть его, стрела вонзилась в его плечо.

Киран посмотрел на повязку на своем плече. Под ней он ощутил покалывание от медленно начинающегося исцеления. Наверное, ему следует радоваться, что убийца не пропитал стрелу ядом эльвы. В этом случае он сейчас, наверное, не стоял бы в вертикальном положении. Тем не менее нападавший действовал мудро. Использовать стрелу из металла, а не из дерева, чтобы Киран и его гвардейцы не могли извлечь ее силой своей земной магии, было умным решением. И если бы стрела угодила в его тело всего на пару пальцев ниже, принца сейчас не было в живых. Эта страшная мысль должна была, наверное, ввергнуть его в панику, но Киран был полностью поглощен воспоминаниями о Талоне.

Талон, которого больше не существовало. И которого на самом деле никогда не было. Он был ролью, которую Киран невольно играл в течение нескольких лет. Но он скучал по своему человеческому существованию и всем тем, кто был с Талоном. Прежде всего принц скучал по одному человеку, и не проходило ни дня, чтобы Киран не думал о ней.

Фрейя. Оставить ее было самым мучительным, что ему до сих пор пришлось пережить. Принц часто воображал, каково было бы, если бы Фрейя жила в его замке. Ей бы понравилось здесь, особенно когда Киран рассказал бы ей обо всех тайных ходах, которые прятались за зеркалами, под фонтанами и между стенами.

Стук в дверь вырвал Кирана из его мыслей, и Олдрен, как это часто бывало, вошел в его комнату, не дожидаясь приглашения.

– Твой новый наряд, – сказал он, вешая одежду на шкаф.

– Спасибо, – ответил Киран. Он снял с крючка мундир, похожий на тот, который разрезал целитель. Осторожным движением принц скользнул внутрь и попытался застегнуть пуговицы, но его пальцы сильно дрожали.

– Позволь мне сделать это.

Киран опустил руки, и Олдрен подошел к нему ближе. Нахмурившись и сжав губы, фейри принялся за дело.

Киран чувствовал, что его советник собирается что-то сказать, но решиться на это тот смог лишь тогда, когда добрался до последней пуговицы.

– Я считаю, это было ошибкой.

– Сделать меня королем? Да, я тоже так думаю.

– Ты прекрасно знаешь, что я говорю о Празднике Творцов, – заметил Олдрен. – Ты не в том состоянии, чтобы находиться среди людей. Ты дрожишь, ты потеешь и, вероятно, можешь принять глупое решение из-за одного лишь неосторожного замечания. – Киран терпеть не мог то, что Олдрен так хорошо его знал и мог видеть насквозь. – Кроме того, гвардейцы еще не поймали нападавшего. Что, если он еще раз попробует тебя убить?

– Тогда, я надеюсь, он снова промахнется.

Лицо Олдрена помрачнело.

– Ты находишь это забавным?

– Нет. Но я уже сказал это раньше и с удовольствием повторю еще раз: я не собираюсь прятаться.

Киран был принцем и понимал свою ответственность, свои задачи и свои обязанности. И если одиннадцать лет своей жизни он считал, что будет служить другому народу, то это ровно ничего не меняло. Людям нужен был лидер, а на этой стороне Стены у юноши не было братьев и сестер, которые могли взять эту роль на себя.

– Почему ты такой упрямый?

– Потому что должен.

Собственное мнение и воля к осуществлению задуманного отличают сильного короля, но по-настоящему хороший король никогда не ставит себя выше своего народа, всегда говорил его… говорил король Андроис.

Эти слова вошли в плоть и кровь Кирана, и он ни за что не откажется от своего решения принять участия в бале. В одиночестве в своей спальне он только начал бы размышлять, и куда приведут его эти мысли, никто не мог бы сказать. Лучше он будет находиться в обществе, предпочтительно в компании Зейлан.

Киран услышал голоса своих гостей уже издалека. В разговоры вплеталась тихая музыка, которая заиграет громче, как только первые фейри начнут танцевать. По крайней мере, эта обязанность была с него снята сегодня из-за ранения в плечо. Перед закрытой дверью бального зала Киран и Олдрен остановились.

– Подожди здесь, – сказал принцу советник.

Киран вздохнул:

– Это необходимо?

– Да. Необходимо. Ты же хотел присутствовать на балу?

– Я помню, но там все знают, кто я такой.

– Дело не в этом, – ответил Олдрен и скользнул в бальный зал, прежде чем Киран успел сказать еще что-то.