Проклятый любить (СИ)

Ник даже на мгновение подумал, что ему показалось, слишком уж желанные слова прозвучали. Даже нахмурился и поднялся с подушек на локтях, разглядывая взволнованное лицо Эмили, которая большими глазами смотрела на него, ожидая хоть какой-то ответ.

— Эми, успокойся, — начал было он и прокашлялся, провел рукой по волосам, убирая их назад, и продолжил: — Скажи нормально, что случилось.

— Том, он в тюрьме, он только что звонил, это так ужасно, я не понимаю, как такое могло произойти, — затараторила она, но поймав на себе недовольный взгляд Николаса, тут же замолчала, сделала глубокий вдох и присела на край кровати, подобрав под себя ногу.

— Я уже понял, что твой брат в тюрьме. Что конкретно случилось? За что его арестовали? Что-то серьезное или так, мелочи?

— Они сказали… То есть копы сказали, что он твоего брата убил, Маркуса. Но этого просто быть не может, он точно не виноват!

Ему не показалось. И потребовались силы и самообладание, чтобы довольно не улыбнуться или не сказать чего-то лишнего, но сделать это оказалось непросто: внутри он ликовал и даже представить не мог, что убийство Маркуса принесет ему такое моральное удовольствие. Удовольствие неправильное, аморальное, но до безумия приятное.

— Что? — Ник снова нахмурился и прокашлялся, нормально сел на кровати и взглянул в лицо Эмили, будто действительно не понимал, о чем она говорила. — Мой братец мертв?

— Да…

— Разве это не здорово, маленькая моя? — усмехнулся он. — Тебе больше нечего бояться, он больше не сможет навредить тебе…

— Да, но… — Эми не смогла договорить, ведь была перебита Ником, который приблизился к ней, аккуратно заправил прядку волос ей за ухо и бережно обнял, прижимая к себе.

— Нет никаких «но», Эмили, этот ублюдок заслужил такой участи.

— Но Том ведь его не убивал. Он сидит в тюрьме за чужие грехи! — она хотела отстраниться, но Ник не дал, лишь немного отодвинулась и заглянула ему в глаза, поджав губы.

— Ты уверена? Он ведь собирался, разве нет?

— Я точно уверена, он не мог, он не убийца, — он усмехнулся на ее слова, а она все же смогла выбраться из его объятий, резко поднялась и нервно заходила по комнате от окна к двери и обратно. — Я должна полететь в Чикаго.

— Ты никуда не полетишь.

— Он мой брат, Ник! — воскликнула Эмили и взглянула на него, а Ник понять ее эмоций не мог, то ли она злилась, то ли обижалась, то ли беспокоилась. И это было впервые, когда он не понимал ее. — Я обязана быть там, я нужна ему.

— Ты никуда не полетишь, маленькая. Никуда, поняла меня? — твердо повторил он и поднялся, подошел к ней и прекратил ее мельтешение по комнате, взяв ее за плечи и посмотрев в глаза. — Я не выпущу тебя из города, даже не мечтай.

— Ты не имеешь права держать меня здесь.

— Имею, еще как имею. Если ты не можешь сама отвечать за свою жизнь и думать головой, то это за тебя сделаю я. И прежде чем ты будешь обижаться на меня или обвинять меня, то хочу тебе напомнить о существовании мамаши Маркуса, которая далеко не мать Тереза и которую смерть любимого сыночка явно расстроила. А когда Энди расстраивается, она мстит. Как думаешь, как она отомстит Тому? Убьет его? Это не месть, это прощение, а вот твоя смерть принесет Тому гораздо больше боли, а ей — удовлетворения. В Чикаго я не смогу защитить тебя, а здесь — смогу, и я буду тебя защищать, — Ник усмехнулся, отпустил Эми и сделал шаг назад, а только она захотела заговорить, тут же продолжил, не давая ей и слова сказать: — Я бы мог сказать, что это твое дело и решать только тебе, но черта с два, маленькая, решать буду я. И мое решение обсуждению не подлежит.

— Ты не можешь так со мной обращаться, Ник, я не твоя пленница.

— Ты не моя пленница, ты просто моя, я обязан тебя защищать. Ты можешь обижаться на меня сколько угодно, но в Чикаго ты все равно не улетишь. Если понадобится, я оплачу твоему брату хорошего адвоката, но о большем даже не проси.

Она смотрела на него, чуть прищурившись, поджала губы и сложила руки на груди, чуть вздернула подбородок и сглотнула. Хотела что-то сказать, даже открывала рот, но так ничего и не произнесла, просто молча обошла Ника и вышла из комнаты, хлопнув дверью. А он лишь посмотрел ей в след.

Единственное, что омрачало то утро, было обидой Эми. Она молчала и старательно избегала общество Ника. Даже не смотрела на него, отводила взгляд и делала вид, будто его и вовсе не существовало рядом. Но завтрак все равно приготовила и накрыла на стол, а за всей ее демонстративной обидой Николас отчетливо видел лишь переживание за брата и слепое желание ему хоть как-то помочь. Только помочь она ему никак не могла, а он прекрасно знал, на что подписывал ее, подставляя Тома. А еще он прекрасно знал, что она обязательно с этим со всем справится. Хотя смотреть на нее все же было немного совестно. Но лишь немного.