Проклятый любить (СИ)

Только один Бог знал, как тяжело ей было в тот январский морозный день, когда холодный промозглый ветер продувал насквозь старую куртку, оставить собственного сына в старой картонной коробке на крыльце одного из приютов. Она даже не видела его название, но внешне он казался ей куда приличнее всех остальных. На мятой бумаге написала имя, укрыла малыша клетчатым одеяльцем, в котором когда-то нашли и ее, положила бумажку и чмокнула его в маленький лобик. Постучала в дверь и ушла, из-за угла наблюдая, как сонная полная афроамериканка забрала коробку с ее маленьким счастьем. А сердце кровью обливалось…

Два года одиночества казались ей настоящим адом. Редкие встречи в тюрьме с ее милым Дереком приносили скорее нестерпимую боль, нежели облегчение. Пришлось учиться быть сильной и выживать без его помощи, поддержки и защиты. Пришлось учиться быть умной, получать желаемое, не пачкая рук.

Его выпустили ровно через семьсот сорок шесть дней за хорошее поведение. Он вышел совсем другим: повзрослевшим, возмужавшим. Настоящим мужчиной в свои неполные двадцать лет. Тюрьма слишком сильно изменила его, он был полон сил покорить Чикаго, особенно с новыми знакомыми, с которыми он так удачно сошелся в тюрьме. Перед ней стоял незнакомец, но она все равно продолжала его любить. Впрочем, и она уже не была той девчонкой, наивной, хоть и с характером настоящего бойца.

Они больше не жили в заброшенном доме. Новые дела Дерека пошли в гору, и вскоре он подарил Энди ключи от новой квартиры. Пока небольшой, не богатой, зато собственной. Поблагодарил ее за поддержку, красиво говорил, что без нее, без ее ума и хитрости, он бы никогда этого не добился. А потом лишь одной фразой разбил ей сердце вдребезги. Он полюбил другую. Осколки собственного сердца Энди так и не смогла собрать воедино.

Она видела, как он на ее глазах целовал другую. Такую серую мышь с ужасным именем Алексис, которая тут же терялась на фоне высокой красивой Энди и которую сама Энди так страстно ненавидела. А потом у них родился сын. Дэниэль, пухлый голубоглазый малыш, был копией отца. У него была семья, были родители, было все то, чего она лишила своего маленького Ника, о судьбе которого она могла только догадываться. Хотелось утопить этого несносного Дэна, как слепого котенка, но он продолжал жить, радуя родителей.

Андреа и сама не поняла, как согласилась на авантюру, о которой она даже и подумать не могла. Дерек предложил ей охмурить молодого тогда еще миллионера, наследника династии Кроуфордов, почувствовать себя Анной Болейн и соткать паутину из интриг, из которых было невозможно выбраться. Энди прекрасно знала о судьбе Болейн, но терять ей было уже нечего. Она потеряла всё и всех.

Дэмиан Кроуфорд оказался куда приятнее, чем она могла предположить. Пришлось приложить немало выматывающих усилий, быть той, кем она не являлась, но она смогла влюбить его в выдуманный ею образ. Через полгода весь Чикаго играл громкую свадьбу, и все лицемерно поздравляли новоиспеченную миссис Кроуфорд. Столько ненавистников у Энди еще не было никогда.

Деньги, которыми Дэмиан щедро одаривал любимую жену, вкупе с хитростью самой Энди сыграли главную роль в восхождении Дерека. Он снова благодарил ее и хвалил, а она улыбалась, чувствуя нестерпимую боль в грудной клетке. Потом появились Маркус, Шон и малышка Рене, которых Энди безумно любила. Смирение с ролью порядочной жены пришло само собой, хоть Энди и продолжала помогать Дереку, будучи серым кардиналом за его спиной. И все было прекрасно, пока в один прекрасны день Дэмиан не узнал всю правду, собираясь выставить ее без цента за душой.

Пришлось унижаться, оправдываться и клясться в любви, уверяя, что все уже в прошлом, что она больше не та и любит лишь его. Он поверил ее словам. Наверное, она и сама уже в них верила, запутавшаяся в паутине собственной лжи и интриг.

Потом не стало Дерека, не стало слез, которые она выплакала в тайне ото всех. Думала, что будет чувствовать себя одинокой, а почувствовала лишь свободу. С разбитым сердцем, израненной душой, но стала свободной от любви к тому, кто их любовь предал слишком давно. О Дереке ей напоминал лишь Дэн, так нуждавшийся в ее советах в попытках занять место отца. Больше ей не хотелось его утопить.

— Занятно, — прокомментировал долгую историю Николас, выкуривая уже третью сигарету, пытаясь хоть как-то отвлечься от холода.

— Надеюсь, больше у тебя нет вопросов, милый? — Энди посмотрела на него привычным взглядом, но теперь он мог понять и разглядеть каждую эмоцию, затаившуюся в ее глазах. Вопросов действительно больше не осталось.

— Так и знал, что тебе до матери Терезы как до луны, — усмехнулся он. — Твое лицемерие за версту видно, мамуль.

— Его видишь только ты, Ник, — улыбнулась она и поежилась, кутаясь в теплое пальто. — Наверное, потому что ты мой сын, это не стереть временем. Поедем домой? Хочу согреться. Да и лететь тебе уже скоро.

— Да, поехали.