Проклятый граф

Кошка, по сию пору с огромным удовольствием игравшая с пауком, как с мышью, придавливающая его лапой, подбрасывающая в воздух, неожиданно шарахнулась в сторону. В нескольких шагах от нее, успев, наконец, вырваться из-под атаки острых когтей, внезапно вырос высокий, немного помятый и взъерошенный мужчина и, бросив на Тиону взгляд, в ответ на который она зашипела, наступил ногой прямо на бушующее пламя. Огонь взметнулся в последний раз и развеялся, как будто его и не было.

Анхель, не обращая ни на кого внимания, мрачный и серьезный, чеканным шагом прошел к магу, возле которого уже успел нарисоваться племянник. В глазах последнего изумление определенно сплелось с беспокойством – случившегося он тоже не ожидал.

– Мы увидимся вновь, – все также хрипло проговорил маг, – Увидимся совсем скоро, – и, не сказав более ни слова, щелкнул пальцами. Фигура его растаяла в воздухе. Исчез и ворас. Людовик же, помедлив, кривовато ухмыльнулся на прощание и, коснувшись пальцами полей невидимой шляпы, молвил:

– Au revoir, – затем подкинул в воздух колечко и, поймав его, весело подмигнул Роману, – Спасибо за это.

С этими словами исчез и он.

***

– Что произошло? – когда Луи появился в комнате квартиры, где некогда ругался с дядей, вернув против его воли Эрику человечность, маг, стоя посреди нее, раздраженными, резкими движениями расстегивал испорченную, испачканную рубашку.

– Почему ты задержался? – Альберт, оторвав последнюю пуговицу, сорвал рубашку и, в бешенстве скомкав ее, отшвырнул куда-то в угол комнаты, бросая гневный взгляд на племянника. Тот пожал плечами и покрутил на пальце свое обожаемое колечко.

– Хотел поблагодарить за игрушку. Так что случилось?

– А ты не видел?! – рявкнул маг и, резкими, быстрыми шагами приблизившись к столу, густо уставленному колбами, пробирками и пузырьками, уперся в него руками. Голос его слился в невнятное бормотание.

– Я… Я не знаю, не понимаю… КАК! – последнее слово он выкрикнул, с силой ударяя кулаками по столешнице. Зазвенели склянки, а маг, непроизвольно дернувшись, зашипел от боли, переводя взгляд на собственное плечо.

– Я так давно не испытывал боли… – прошептал он и, подняв правую руку, снова коснулся рваной раны, тотчас же с новым шипением отдергивая пальцы, – И так давно не терял крови… я…

– Так, – Людовик, видя, что дядя сейчас пребывает явно в чересчур смятенном состоянии духа, мимолетно коснулся пальцами виска, а затем, подойдя к столу, схватил собеседника за здоровое плечо, толкая на стул, находящийся здесь же, – Сядь и успокойся.

– Что? – рыкнул, было, маг, однако, увидев, что племянник уже вполне уверенно хватает один из пузырьков – самый нужный в данной ситуации! – устало вздохнул и, присаживаясь, понуро опустил плечи. Быть на позиции больного ему еще не доводилось, но доверить свое лечение кому-то, кроме себя или Луи он не мог.

– А теперь постарайся подумать и внятно объяснить, – Людовик, намочив небольшой кусок ваты в нужном растворе, присел на край стола, склоняясь к плечу дяди и начиная осторожно его обрабатывать, – Как такое могло случиться? Почему Эрику удалось ранить тебя?

– Или вы позволили? – Анхель, по сию пору молча сидевший в кресле и в раздумье постукивающий себя пальцем по губам, проницательно прищурился. Альберт, все еще пребывающий в состоянии достаточно взвинченном, раздраженно мотнул головой.

– Я еще не свихнулся, чтобы позволять этому щенку ранить меня, я хотел убить его! – гневно сообщил он и, тяжело выдохнув, на некоторое время умолк. Рану немилосердно жгло и щипало, хотя Людовик, прекрасно понимая, что испытывает дядя и от вида его крови удовольствия почему-то не получающий, старался действовать как можно аккуратнее.

– Наверное, виновата кровь… – Альберт, немного остывший, сдвинул брови, сверля сердитым взором какой-то гвоздик на противоположной стене, – Вампиры нуждаются в ней, ибо она дает им силу жить, интантеры же… Могут получить от нее намного большую силу, сами не сознавая того.

– Но Роман тоже пил кровь, – ученик мага, стерев последние капли крови вокруг раны, немного наклонился назад, беря еще один пузырек, только на сей раз наполненный какой-то мазью и принялся сосредоточенно наносить ее на рану учителя, – Ему не достало сил ранить тебя.

– Роман пил кровь? – Анхель, не в силах сдержать улыбку, запрокинул голову и, подавляя смех, легонько куснул себя за губу, – Даа…

– Не понял, – Луи, даже прекратив обрабатывать рану, медленно поднял голову, – На что ты намекаешь?

– Он намекает на то, что кровь Роман пил один-единственный раз в своей жизни, – Альберт вздохнул и, покосившись на ученика, бросил, – Не отвлекайся. Он пил кровь только один раз – в момент обращения, когда убил Мари.

– А, твою Мари? – Людовик облизал губы, пытаясь скрыть насмешливую ухмылку. Дядя в ответ поморщился.

– Я никогда ее так не называл, и никогда не считал так, да и речь сейчас идет отнюдь не о глупой горничной. Кровь Роман попробовал только тогда, с тех пор же Анхель давал ему слегка разбавленный томатный сок с капелькой вина, и мальчик, принимая это за чистую монету, пил, да к тому же и поил брата.