Проклятый граф

Тем временем, оборотень, не обращая внимания на разговоры, медленно обходил мирно переговаривающихся мотоциклиста и интантера по широкой дуге. Альберт внимательно следил за ним, казалось, и в самом деле управляя действиями волка, контролируя каждый его шаг и, судя по всему, решительно забывая в данный миг о цели, которую задал подчиненному оборотню.

Пантера, категорически вознамерившаяся не позволить хозяину атаковать собственных друзей, медленно двигалась с внутренней стороны дуги, идя практически нога в ногу с противником и изредка предупреждающе порыкивая.

Цепеш же, между тем, самым опрометчивым образом забывая о не исчезнувшей никуда опасности, абсолютно не обращая внимания на танцы зверей, обеспокоенно осматривал мотоцикл, уделяя особое внимание тому месту, над которым несколько секунд назад щелкнули волчьи зубы.

– Он мне сиденье поцарапал! – в конечном итоге вынес молодой человек возмущенный вердикт, – Ну… – договорить он не успел. Волк, вероятно, не желая дожидаться окончания его негодования или выслушивать какие-нибудь пустые угрозы, внезапно взвился в воздух и перемахнув через не ожидавшую такого подвоха пантеру, сшиб парня с ног, заставляя его кубарем перелететь через мотоцикл, возле которого он стоял. Цепеш, ударившись лбом о руль железного коня, раздраженно зашипел и упав с другой стороны навзничь, не долго думая, толкнул свое обожаемое средство передвижения ногами, вероятно, рассчитывая, что рухнув, оно придавит волка и хотя бы не некоторое время снизит резвость его перемещений. Однако же, план его разбился вдребезги о ту самую пресловутую резвость противника. Оборотень, едва не прищемив хвост, ухитрился выскользнуть из-под железной махины в самый последний момент и, словно желая отомстить и мотоциклу, и его хозяину, вцепился зубами в ручку руля.

Влад, чрезвычайно чувствительный к увечьям, наносимым его железному другу, взвыл не хуже волка, вскакивая с места.

Роман, тоже отброшенный в момент атаки оборотня и успевший, сев на земле, увидеть происшедшее, чуть покачал головой. Нежная и трепетная любовь друга к мотоциклу была ему хорошо известна, однако разделить ее у молодого человека никак не получалось. Сейчас, с его точки зрения не произошло ровным счетом ничего непоправимого – руль остался на месте, ручка не была оторвана волчьими зубами, разве что на резиновой ее обмотке отпечатался их след.

Но у Цепеша было на этот счет свое мнение.

– Черт тебя дери, Ричард! – в совершенном бешенстве, теряя всякую осмотрительность, рявкнул он, бросаясь к своему ненаглядному транспорту, – Вовек со мной не расплатишься, как очухаешься! Мой бедный мотоцикл… Он, между прочим, мой любимый!

– И, к тому же, беззастенчиво украденный у меня… – Альберт, которому беседа на отвлеченные темы ничуть не мешала контролировать сознание Ричарда, задумчиво улыбнулся, – Нынешняя молодежь абсолютно забыла как о правилах приличия, так и о благодарности. Ты мог бы хотя бы поздороваться со мною, Владислав.

– Ты подарил мне его, так что теперь не лезь, – огрызнулся забывший, помимо правил приличия и благодарности, еще и о вежливости вкупе с уважением к старшим, Цепеш, – Не видишь, что ли, у меня горе? – говоря это, он, нимало не стесняясь, ласково гладил пострадавший мотоцикл по покусанному рулю.

Людовик, некоторое время полюбовавшись этой картиной, наконец, не выдержал и жизнерадостно расхохотался, хотя голосом искренне попытался изобразить возмущение.

– То есть, ты даришь мотоциклы каким-то… – он изящно-презрительным жестом указал на мотоциклиста и, сморщив красивый нос, продолжил, – Неадекватным личностям, а про родного… ну, почти, племянника и не думаешь?

– Но ведь я не хочу, чтобы мой почти родной племянник разбился, гоняя на бешеной скорости, – говорил Альберт мягко, с ласковой улыбкой, но при этом почти незаметно все сильнее и сильнее сжимал кулак, немного отводя назад руку. Ричард, не в силах, да и не желая сопротивляться, покорно отступал, приближаясь к нему.

– Для таких целей имеется расходный материал, – завершил маг, на последних словах многозначительно взглянув на Влада. Тот мгновенно помрачнел; рука его, затянутая в кожаную перчатку, с силой стиснула руль мотоцикла.

– Но зачем расходному материалу такой красивый мотоцикл? – продолжал Людовик, абсолютно не обращая внимание на то, что «расходный материал» находится всего в нескольких шагах от него и все прекрасно слышит, – Может, отдашь его мне, а этому что-нибудь попроще… вроде детского велосипедика?

Цепеш, по сию пору ведущий беседу исключительно через плечо, в бешенстве обернулся.

– Да тебе даже колесо от моего красавца не светит, ты!.. Кто ты вообще такой?

– Я? – Луи, обожающий подобные вопросы, с самым, что ни на есть невинным выражением лица вскинул красивые брови, а после, очаровательно улыбнувшись, склонил голову набок, – Людовик.

– Людовик?.. – недоверчиво переспросил собеседник, переводя взгляд с юноши перед собою на недавно поднявшегося на ноги друга, затем на Татьяну и обратно, – Людовик – это который… Тот самый Людовик?