Проклятый граф

Деревня давно осталась позади, жители ее, так неласково встретившие троицу посетителей, на прощание даже не выглянули пожелать им счастливого пути, позабыв обратить на них внимание, и девушка, полагавшая, что предчувствие Ричарда связано именно с ними, была несколько разочарована в своих предположениях.

Вокруг шумел лес. Старый, густой, он, вторя шелестом листвы ласковому ветерку в вышине, казался сейчас скорее сродни молоденькой рощице, свежей и прозрачной, решительно не внушая никаких опасений.

– Трудно объяснить… – Ричард, выдержав небольшую паузу, вздохнул и, ссутулив плечи, сунул руки в карманы, – Можно назвать это ощущением надвигающейся опасности. Но откуда она должна надвинуться, опасность эта, я понятия не имею, даже предположить не могу.

– Опасность, угрожающая тебе или нам? – уточнил Эрик, – Или, может быть… – взгляд его скользнул куда-то вперед и Татьяна, поняв, что ее сердечный друг беспокоится за оставшихся в замке Романа и Винсента, успокаивающе сжала его руку.

– Да почем мне знать, опасность и опасность! – оборотень, глубоко вздохнув, решительно расправил плечи вновь и, поморщившись, широко и резко шагнул вперед, – Если бы я… – он неожиданно оборвал сам себя и, немного повернув голову, внимательно к чему-то прислушался. Затем покачал головой и, следующий шаг совершая уже на редкость осторожно, мимолетно оглянулся на спутников, поднося палец к губам, призывая их не только к тишине, но и к внимательности.

Пройдя еще шага три, он остановился и, сделав знак молодым людям, следовавшим за ним, тоже притормозить, прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки окружающего их леса. Девушка, не сводящая взгляда со столь неожиданно забеспокоившегося провожатого, сама непроизвольно насторожилась, внимательно прислушиваясь. Однако, с ее точки зрения, ничего подозрительного вокруг не происходило. Где-то высоко в кронах деревьев весело щебетали птицы, шумел легкий ветерок, шелестела листва; если прислушаться, можно было различить шорох травы под лапками невидимых в ней мелких животных, но все это были звуки довольно обыденные, вполне объяснимые и даже умиротворяющие.

Тем не менее, спутники Татьяны с этим были определенно не согласны. Не только Ричард – даже Эрик, неожиданно нахмурившийся, крепко сжал ее плечи, определенно готовясь, в случае чего, встать на защиту возлюбленной и, как заметила та, сразу же напрягшись еще больше, быстро оглянулся по сторонам, определенно ища, чем бы вооружиться.

Между тем, оборотень, нахмурившись еще больше, пристально вгляделся в заросли кустов у подножия большого дерева, мимо которого они проходили, направляясь в деревню и к которому приблизились сейчас несколько с другой стороны, покачал головой и, неожиданно поднеся два пальца к губам, пронзительно свистнул. Звук получился резким и громким, и Татьяна, несколько обескураженная им, поморщилась, было, однако, свист оборвался практически в самом начале.

Ричард, схватившись за горло, страшно захрипел и, пошатнувшись, явно не по своей воле сделал несколько шагов вперед, к тем самым зарослям, в которые секунду назад так подозрительно вглядывался.

Растерянность девушки сменилась страхом. Не понимая, что происходит, она взволнованно дернулась вперед и внезапно рассмотрела плотно обхватившую петлей шею мужчины тугую тонкую веревку, шпагат, тянущийся откуда-то из леса.

Ужас сдавил ей горло. На мгновение Татьяне почудилось, что это не оборотня, что это ее саму тянет к зарослям леса, к неведомой угрозе, страшная удавка. Судорожно сглотнув, она стиснула ладонью собственное горло и завертела головой в отчаянной попытке найти что-нибудь острое, что-то, чем можно было бы перерезать чертову веревку.

Эрик показал себя более решительным, да и, возможно, сообразительным, хотя действовал он скорее по наитию, нежели по велению разума. Отодвинув, практически оттолкнув девушку назад, выводя ее тем самым из-под могущих, вполне вероятно, последовать за первой, атак, он бросился к задыхающемуся другу и, пытаясь ослабить давление веревки, вцепился в нее мертвой хваткой, изо всех сил тяня на себя.

– Где нож? – рычание, сорвавшееся с его губ, ничем не уступало рыку самого оборотня. Тот судорожно дернул головой и блондин неожиданно вспомнил, что нож, при помощи коего Ричард столь наглядно доказал деревенским жителям его человечность, остался там же, в деревне, будучи отдан хозяину.

Положение становилось критическим, шансов высвободить оборотня из плена дьявольской удавки виделось все меньше.