Проклятый граф

– Альжбета ла Бошер – добрая старушка, которая немного помогла Эрику во времена его бурной юности. Он скакал на лошади в окрестностях Парижа и, когда находился неподалеку от городка Мо, животное вдруг чего-то напугалось и понесло. Эрик уже тогда был довольно умелым наездником, но справиться со словно обезумевшей кобылой не сумел. Бешеный галоп завершился в стене сарая одной из жительниц этого города, той самой старушки, причем как раз тогда, когда она подходила к этому сараю. Бабуля, конечно, испугалась, но, увидев, что молодой граф, упав с лошади, повредил ногу, не стала возмущаться, а сделала все, чтобы помочь ему унять боль, после чего за свой счет вызвала экипаж, на котором Эрика и доставили в замок. Он никогда не забывал об этом, и с тех самых пор предано заботился о доброй старушке, обеспечивая ее быт.

– Винсент! – голос Чарльза, послышавшийся от дверей гостиной, как и появление самого доктора, оказался довольно неожиданным, хотя, возможно, должен был быть предсказуем, – Я ведь просил тебя соблюдать постельный режим! Я ищу тебя… – заметив внезапно изменившееся и сильно побледневшее лицо хранителя памяти, который в данный миг находился уже не возле балюстрад, а стоял рядом с Татьяной и Ричардом, Чарли осекся, – Что такое?..

Девушка, которая на протяжении не слишком продолжительного рассказа не сводила взгляда с рассказчика, тоже увидев выражение его лица, стремительно обернулась. Зрелище, представшее ее взору, было и впрямь пугающим и, что навевало еще больший ужас, вызывало воспоминания о виденной в прошлом картине.

Эрик, схватившись за шею, медленно оседал на землю. Роман, смотрящий на него широко распахнутыми глазами, совершенно явно не зная, что делать, пытался поддержать брата, однако, ему это почему-то не удавалось.

– Что… – заметив, как дрожат не только губы, но и руки виконта, Татьяна на мгновение лишилась голоса.

Тем не менее, Роман ее понял.

– Я… я не… – пролепетал он, с трудом выдавливая из себя слова и, отчаявшись поддержать потерявшего сознание брата, осторожно опустил его на землю, в бешенстве шагая вперед. Людовик, находящийся прямо перед ним, молча ухмылялся.

– Что ты сделал с моим братом?! – зарычал интантер, похоже, разрываясь между желанием остаться рядом с Эриком и отнести его в замок, и тягой отомстить за него, хорошенько отделав ученика мага. Разрешение этой дилеммы пришло с совершенно неожиданной стороны.

Луи только, было, открыл рот, собираясь ответить на заданный вопрос, ответить наверняка насмешливо, ядовито, а то и откровенно грубо, как сильная рука, схватив за шиворот, резко дернула его назад, тряхнув при этом так, что любимая игрушка юноши – резиновое колечко, вылетев у него из рук, шлепнулось практически под ноги взбешенному Роману.

– Я просил тебя!.. – послышалось яростное рычание, в котором шокированные наблюдатели без особенного труда распознали голос Альберта, – Как ты смел?!

– Брось, дядя, я всего лишь… – закончить Людовик не успел. Маг, не ожидая окончания оправданий, резко щелкнул пальцами.

Мгновение спустя на полянке перед замком остались лишь безжизненно лежащий Эрик, обескураженный и одновременно злой Роман, и спешащие из замка Татьяна, Ричард, да кое-как ковыляющий Винсент.

***

Появившись в маленькой гостиной довольно скромной по размерам квартиры, где он проживал после сожжения дома Ричарда, Альберт, все еще крепко сжимающий ворот племянника, резко толкнул последнего вперед, отшвыривая от себя, словно нашкодившего щенка.

Людовик, не растерявшись, легко и изящно крутанулся на каблуках и, сделав шаг назад, с размаху упал в глубокое мягкое кресло, небрежно закидывая ноги на стоящий рядом старинного вида стул.

– Это антиквариат, – раздраженно буркнул маг, резкими шагами проходя мимо лениво развалившегося, явно не чувствующего своей вины юноши, к длинному, во всю стену, столу, заставленному обилием каких-то пробирок и склянок.

– Ну и что? – Людовик, разведя руки в стороны, чуть присполз в кресле.

– Он не предназначен для того, чтобы на него закидывали ноги, – процедил мужчина, мрачновато созерцая пустое место на столе, где, вероятно, прежде что-то лежало.

– Да брось, – его ученик, фыркнув, закинул ногу на ногу и сполз еще ниже, – Тоже мне, великий ценитель старины! Ностальгия по давно минувшим дням замучила?

Альберт, отвернувшись от стола, внимательно глянул на собеседника и задумчиво потер подбородок. На несколько мгновений в комнате воцарилось молчание.

– Все-таки ты очень похож на брата… – наконец промолвил маг и, слегка вздохнув, снова отвернулся к столу, – Просто чрезвычайно.

Луи с интересом изогнул красивую бровь.

– На которого?

– На Романа, – бросил, не оборачиваясь, Альберт и недовольно поморщился, – Впрочем, он у меня ничего не воровал…

– В суд на меня подай, – лениво огрызнулся юноша и, извернувшись ужом, улегся в кресле, головой опираясь на его подлокотник, а ноги закидывая на спинку, – Я вообще не понимаю, чего ты распсиховался. Разве не для того ты эту свою новинку бадяжил, чтобы подарить ее моему братику?