Проклятый граф

– Я вылетел из коридора, – перебил собеседницу молодой человек, – Говоря, что нашел что-то важное, – голос его звучал довольно странно, и не смотря на привычную веселость, сквозящую в нем, производил у девушки впечатление, что она беседует со взрослым человеком, – Я нашел именно это. Тогда мы еще не знали, кто такой Альберт, не понимали, чего от него можно ждать… Мне казалось, что эта запись могла бы пролить на все это свет. Ну, а потом все так закрутилось, что во всем этом дурдоме было как-то совсем не время вспоминать обо всяческих там важных глупостях, – Роман невинно улыбнулся.

Девушка, не отвечая напрямую, вновь слегка покачала головой и, опять обратив взгляд на запись, ненадолго умолкла.

– Значит, Альберт в любом случае не может иметь никаких прав на замок… – пробормотала она по прошествии нескольких секунд. Роман, чуть склонив голову набок, проницательно прищурился.

– Ну да.

– Тогда почему же он пытался на него претендовать? – Татьяна в очередной раз подняла взор и, увидев недовольное выражение на лице собеседника, непонимающе нахмурилась.

– Наглый больно, – буркнул Роман и, неожиданно тяжко вздохнув, с претензией осведомился, – В этом замке что, радоваться вообще уже вконец разучились?

Девушка ошарашено моргнула.

– Не поняла, а чему мне следует радоваться? Тому, что Альберт больно наглый?

Роман раздраженно хлопнул обеими ладонями по кровати и, опершись на нее, чуть подался вперед.

– Тому, что он нам не родня! Ау, старушка! Выключай свой маразм и включай соображение! Альберт – не родной нам, значит, и ты тоже! А это значит…

Татьяна замерла. В душе ее, пробиваясь хрупкими цветами сквозь лед отчаяния, медленно и неотвратимо-уверенно прорастала надежда.

– Это значит… – тихо повторила она, не решаясь произнести то, чего так желала, будто опасаясь спугнуть эту самую надежду.

– Что вчерашняя ваша ссора с Эриком была лишена всякого смысла, – Роман слегка отодвинулся и, скрестив руки на груди, бросил на собеседницу снисходительный взгляд, всем видом показывая, что объяснение он дает для личностей крайне недалеких, – Вам ничего не мешает быть вместе.

На несколько не то долгих, не то коротких (девушка так и не поняла) мгновений, в комнате повисла тишина. А после Татьяна, будто подброшенная невидимой пружиной, сорвалась с кровати, бегом бросаясь к двери.

Роман, совершенно довольный произведенным эффектом, снова улегся на кровать, следя за нею с ласковой насмешкой.

– Оденься хоть! – крикнул он в тот миг, когда Татьяна уже практически выскочила в коридор, – Я у нас, конечно, крепкий человек, закаленный, но всяких больных котиков и нервных дядей докторов явлением привидения в ночнушке пугать не следовало бы.

Девушка, замерев на полушаге и окинув себя взглядом, недовольно фыркнула и пулей метнулась за ширму, практически втряхивая себя в платье.

– Ты уже сказал ему? – торопливо проговорила она, старательно завязывая на спине шнурок корсета и бесконечно путаясь в нем. Виконт, хмыкнув, нарочито медленно поднялся на ноги и, подойдя к ширме, как всегда бессовестно заглянул за нее. Обнаружив Татьяну, уже едва не рычащую от бессилия и совершенно запутавшуюся в шнурке, он тяжело вздохнул и без излишних церемоний взял инициативу в свои руки.

– Все-таки в этом замке ничего без меня не решается… Нет, я еще не радовал Эрика. Мне почему-то показалось, что ты сама захочешь это сделать, – юноша завязал на спине избранницы брата элегантный бантик и, сделав шаг назад, упер руки в бока, склоняя голову набок и критически осматривая дело рук своих. Татьяна, живо обернувшись, благодарно прижала руки к груди.

– Ты был бы замечательным братом! – с жаром выпалила она и, выскочив из-за ширмы, схватила оставленный на кровати дневник Гийона Лотера де Нормонда, бегом бросаясь общаться с Эриком.

Роман, проводив ее взглядом, слегка улыбнулся и, покинув пространство за ширмой, воззрился на собственное отражение в стоящем рядом с последней зеркале.

– Видимо, я оказался прав, – сообщил он самому себе и, пожав плечами, снова плюхнулся на кровать, переводя взгляд на коридор, ведущий к гостиной. Лицо его слегка помрачнело и молодой человек, вздохнув, негромко прибавил:

– А всякую гадость оставим на сладкое…

Однако, Татьяна уже давно не слышала его слов. Выскочив из комнаты, она, задыхаясь от быстрого бега, тем не менее, летела, словно на крыльях, спеша встретиться со своим – и теперь она могла произносить это слово с абсолютной уверенностью – графом, мечтая поскорее сообщить ему о том, что только что узнала сама.

Промелькнул тускловато освещенный коридор, возникли и почти сразу исчезли ступени ведущей в гостиную лесенки… Девушка уже видела перед собой цель – вход в холл – и готова была, проскользнув сквозь дверь, броситься на шею любимому человеку, когда чей-то недовольный голос остановил ее, вынуждая непонимающе обернуться.