Проклятый граф

Девушка уже готова была предпринять отчаянную и заведомо безнадежную попытку сделать хоть что-нибудь, когда откуда-то из глубины коридора неожиданно послышалось звериное рычание.

Татьяна почувствовала, что у нее похолодели руки. На львиный рык Винсента это ворчание отнюдь не походило, ничего дружелюбного в нем определенно не наблюдалось, и девушка, понимая, что страх перед диким животным – а может, и не животным вовсе! – пересиливает, выпустила ручку двери из пальцев.

Она уже хотела, было, шагнуть назад, желая держаться как можно дальше от творящегося за дверью безумия, как створка неожиданно распахнулась сама. Впрочем… не совсем сама.

Девушка сглотнула и, напряженно созерцая открывшее эту дверь существо, все же сделала шаг назад. То, что стояло перед ней, нехорошо ухмыльнулось перепачканными в крови губами.

– Так-так… – прохрипело создание, и Татьяну передернуло. Как не похож был этот хрип на тот робкий, тихий и нежный голосок, что ей довелось слышать на балу; как не похоже было стоящее перед нею чудовище на пригретую Эриком несчастную Луизу!

Девушка внезапно ощутила, как в груди закипает, давя собою страх, волна ненависти. Да как эта девчонка посмела! Как ей только в голову пришло, после того, что Эрик сделал для нее! Вот уж точно пригрел змею на груди… Татьяна совершенно рефлекторно коснулась кончиками пальцев левой руки запястья правой, опоясанной браслетом. Что собирается делать, она решительно не представляла, но глядя в дикие, налитые жаждой крови и исполненные совершенного безумия глаза девицы перед собой, чувствовала, что должна хотя бы попытаться что-то предпринять.

Впрочем, предпринять она так ничего и не успела. Не успели кончики пальцев девушки коснуться браслета, как стоящая перед ней и гадко ухмыляющаяся девица неожиданно мерзко завизжала и попятилась.

Татьяна в растерянности опустила руку. В загривок гадкому созданию, к вящему удивлению девушки, да и, похоже, самого создания тоже, вцепился крупный черный волк. Он резко мотнул головой и девица, отброшенная им, вылетела из комнаты, ударяясь спиной о противоположную стену коридора. Она тотчас же вскочила, будто собираясь кинуться на хищника, но почему-то лишь оскалилась и зашипела, как рассерженная змея, демонстрируя мелкие, острые, испачканные в крови зубы. Волк легким движением поднялся на задние лапы, заслоняя собою Татьяну, и та, без особенного удивления, но все же откровенно пораженная, далеко не в первый раз в своей жизни увидела, как черная шкура сменяется одеждой, вместо когтей образуются ногти, да и сама фигура вместе с лицом обретает все больше сходства с человеческой.

– Пошла вон, – коротко приказал Ричард, которого читатель, без сомнения, уже узнал, бросив мрачный взгляд на откровенно взбешенную таким обращением с ней Луизу. А после, уже не обращая на нее ни малейшего внимания, обернулся к замершей, словной изваяние, Татьяне. Рука его легко коснулась пальцев девушки и мужчина, очаровательно улыбаясь, мягко поднес их к губам, целуя самые кончики.

– Надеюсь, мы не сильно побеспокоили вас, моя милая? – улыбка его стала несколько хитроватой. Девушка, не находясь, что ответить, чуть приоткрыла рот, окидывая собеседника совершенно потрясенным взглядом.

Ренард, явно имеющий отношение к совершению того безумия, о коем пока что Татьяна догадывалась лишь по крикам, но следы которого очень ясно могла лицезреть даже в двадцать первом веке, не изменился ни на йоту, продолжая выглядеть столь же безукоризненно-изящно, как и на балу. Не смотря на несомненно совершенные им деяния, вселившие ужас в сердца продолжающих кричать где-то в коридоре людей, на скорость, с которой он оказался возле дверей комнаты девушки, волосы его, собранные в хвост, ничуть не растрепались, на лице не прослеживалось и тени хотя бы небольшой усталости, а костюм был все так же идеален, как и прежде. Лишь кое-где, пачкая обшлага аби́, расцвечивая алым цветом манжеты рубашки и заливая ее саму в том месте, где она выглядывала из-под верхней части одежды, портила общее элегантное впечатление кровь, явно чужая и очень ярко выделяющаяся на белоснежном батисте. Мужчина, только что касавшийся губами пальцев девушки, медленно выпрямился, и пламя свечей, усыпавших небольшую люстру в ее комнате, полыхнуло в складках его костюма внезапным сполохом, слегка серебря черный бархат. Стало заметно, что на самом аби́ тоже кое-где имеются пятна крови.

Татьяна почувствовала, как по коже побежали мурашки. В своем веке, в своем времени, будучи уже несколько лет близко знакомой с этим человеком, она могла быть уверена, что вреда он ей не причинит, но здесь и сейчас, глядя в черные глаза, на дне которых, казалось, периодически вспыхивало пламя, не менее яркое, чем то, что освещало комнату, она испытала страх.

– Ричард… – сорвалось с ее губ его имя прежде, чем она успела подумать, и гораздо раньше, чем осознала, что здесь ее собеседник именуется иначе. Последний расплылся в широкой улыбке и сокрушенно покачал головой.