Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

– Мой дорогой племянник, у меня складывается ощущение, что ты намеренно пытаешься продлить срок моего пребывания в стенах Нормонда, – Альберт, видимо, несколько теряя терпение, нахмурился, скрещивая руки на груди, – Каждая минута промедления может впоследствии обернуться днем, если не месяцем. Поэтому, если ты все-таки, как утверждаешь, не хочешь, чтобы я задерживался – будь добр, выполни мою просьбу.

Роман, еще при первых словах дяди приоткрывший рот, дабы как-то ответить на его выпад, поперхнулся на полуслове и, негодующе фыркнув, резко развернулся на пятках, чеканным шагом отправляясь выполнять данное ему поручение.

Людовик, проводив брата долгим взглядом, быстро облизал губы, отчаянно пытаясь скрыть ухмылку.

– Два-ноль, – негромко прокомментировал он, – А ты делаешь успехи, дядя. Вообще, мне немного странно, что Роман так враждебно настроен… – он обратил взгляд к старшему брату и его жене и неловко пожал плечами, – Правда ведь? Я и подумать не мог, что он настолько ненавидит дядю… В конце концов, это же в моем сердце он взращивал ненависть, которую я потом обратил против него! Это же у Эрика он хотел отобрать замок и титул, его он держал в плену в том мире, а над Татьяной вообще нещадно измывался долгое время! И при этом мы все способны как-то терпеть его, даже принимаем на правах родственника, а Роман…

Девушка негромко вздохнула. Ей как раз поведение виконта было совершенно понятно, не вызывало ни малейших сомнений – обиды, нанесенные ему, Роман простить мог, но обиды, нанесенные его родным, не прощал никогда.

– Просто Роман… – начала, было, говорить она, но неожиданно оказалась перебита. Причем перебита вовсе не супругом, как того можно было ожидать, а человеком, на которого юный виконт и держал большую обиду.

– Роман очень чувствительный мальчик, – Альберт задумчиво покивал, явно соглашаясь как со словами Луи, так и с собственными мыслями, – Когда его близким, его родным и друзьям причиняют вред, он переживает это куда как глубже, чем может показаться со стороны, и не прощает этого, даже если те, кому вред был причинен, уже смогли простить. Я не ждал, и не смею ждать скорого прощения от него… Да и поступки мои прощения вряд ли достойны. Луи прав – я вел себя отвратительно, поступал ужасно, и сейчас даже сам поражаюсь этому. Даже сам не могу понять причин, побудивших меня… – он мотнул головой и, ненадолго сжав губы, вдруг улыбнулся, – Но все это в прошлом. И я рад, что среди моих темных дел нашлось место и маленькому кусочку света – все-таки жизнь Луи после укуса Чеслава я спасти сумел, и…

– Стоп-стоп-стоп! – Татьяна, заволновавшись, даже вскочила на ноги, недоверчиво переводя взгляд с отца на сидящего с самым, что ни на есть, спокойным видом, молодого мага, – Спас? После укуса Чеса?? Эти события как-то ускользнули от меня…

– Разве ты не симулировал собственную смерть тогда? – Эрик, для которого слова дяди тоже стали большим откровением, нахмурился, – Я был убежден, все это время, что ты тогда не истекал кровью, что это просто…

– Но я истекал, – Людовик удивленно моргнул, недоверчиво созерцая собеседников, – Я что, разве не рассказывал?.. Когда завертелась вся карусель, я должен был незаметно выскользнуть из замка. Я и попытался удрать, но натолкнулся на рыжего волка… Моих объяснений на тему того, что я не враг, что я свой, он слушать не захотел и вцепился мне в горло. То, что ты видел, было правдой, Эрик – я умирал, а мама плакала надо мной. По счастью, появился дядя, он сумел остановить кровь, но я оставался без сознания еще некоторое время как… Папа тогда решил, что я умер, обвинил во всем дядю и выстрелил в него. Ну, а когда я очнулся, ни мамы, ни папы рядом не было, – он слегка развел руки в стороны, – Честно, я думал, что я рассказал.

– Должно быть, ты забыл рассказать и еще кое-что, – маг мимолетно улыбнулся и, вновь слегка сжав плечо племянника, напомнил, – Маленькая деталь, которая, возможно, обрадует вас сейчас. Даты смерти ваших родителей, Эрик, в фамильное древо вписал я, как и свое собственное имя. Тогда я был убежден, что долго они не проживут, но, по счастью, ошибся. Твои отец и мать, мальчик мой, прожили долгую жизнь и покинули этот свет, когда обоим им уже было за девяносто лет. Думаю, немалую роль здесь сыграл тот факт, что Анри удалось заглянуть в будущее и узнать, какое счастье ожидает его детей.

Что ответить, Эрик не нашелся. Лишь быстро улыбнулся и опустил голову, дабы скрыть охватившее его волнение.

***

Слова Альберта, его признание собственных ошибок, искреннее, казалось, раскаяние, заставили Эрика, Татьяну и Людовика взглянуть на великого мага иначе. Юноша, вспомнив, что дядя некогда действительно спас ему жизнь, ощутил давно забытую благодарность, легко вытесняя ею из своего сердца остатки ненависти; Татьяна с новой силой испытала надежду вернуть отца в семью, а Эрик впервые задумался, что из всех, живших прежде в этих стенах, его старших родственников ныне в живых остался лишь дядя, и сам почувствовал желание вновь признать его родичем.