Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 1

— С тех пор, как мы получили деньги на организацию микрофильмирования библиотеки и начался наплыв специалистов, с интернетом проблем нет. Мы часто селим здесь гостей, приезжающих для работы с рукописями, а у них есть потребность постоянно быть на связи. Так что можешь просто включить свой лэптоп — во всей гостинице бесплатный WI-FI…

— Приятная новость, — сказал профессор Кац, раскрывая сумку с компьютером. — Обитель идет в ногу со временем…

— В обители всего лишь сорок человек. Мы нуждаемся в деньгах, чтобы содержать в порядке книгохранилище и сам монастырь, а ЮНЕСКО платит регулярно за то, что мы делали сами и бесплатно…

Опять «мы», отметил про себя Рувим. Похоже, что он уже окончательно сделал выбор.

— …так что просто вынуждены идти в ногу со временем. Ты и не представляешь себе, как за последние годы изменилась библиотека. Раньше каждая выдача на руки древних рукописей была настоящей трагедией: ведь не время — самый большой враг книги, а частое к ней обращение. Зато теперь, когда мы перевели в микрофильмы особенно ветхие пергаменты, за судьбу популярных у исследователей рукописей можно не дрожать!

Профессор Каприо говорил с таким воодушевлением, что Кац не мог не почувствовать, насколько коллега увлечен своей работой.

— Итак, — начал Рувим, — как я понимаю, ты пригласил меня для консультаций?

— Да. Мне будет нужно твое мнение о достоверности одного документа. Если мы решим, что он не подделан, то я попрошу поддержки на случай публикации.

— Поэтому ты вспомнил о моем конфликте с Ядином?

— Это одна из причин.

— Ну, для ниспровергателя авторитетов я слишком стар и умудрен опытом…

— Есть и вторая причина. Я читал твои монографии о рукописях, написанных на арамейском и древнееврейском языках, и, как я помню, ты ими владеешь…

Профессор Кац пожал плечами и рассмеялся.

— Пожалуй, больше нет, чем да. Я сносно читаю на обоих языках, но только если материал не очень сложен. В любом случае, каждый древний текст полон семантических неопределенностей, и даже имея достаточно большой словарный запас, можно не понять, о чем идет речь, особенно если слова вырваны из контекста…

Наткнувшись на насмешливый взгляд Каприо, Рувим запнулся на полуслове.

— Кому я это все говорю? Прости, Чезаре, это все мои преподавательские привычки!

— Я понимаю. Речь идет о нескольких фразах, написанных на древнееврейском в самом тексте, и пометке на полях, сделанной на арамейском. Не думаю, что у тебя могут возникнуть сложности.

— Почему ты не послал мне копию электронной почтой?

— Мне бы не очень хотелось, чтобы информация об этом документе стала достоянием общественности.

— Ты не доверяешь почте? — удивился Кац. — Или не доверяешь мне? Неужели ты думаешь, что если бы ты попросил меня хранить молчание…

— Я доверяю тебе, Рувим, — перебил его Каприо и смешно задвигал седыми кустистыми бровями. — Но до тех пор, пока то, что я собираюсь тебе показать, существует только в одном экземпляре, без электронных копий, мне спокойнее. И тебе будут спокойнее, поверь.

— Просто какой-то детектив!

— Думаю, что ты сам придешь к тому же мнению, — профессор Каприо встал, стараясь скрыть, что уставшая от ходьбы спина разгибается с трудом и он, для того, чтобы выпрямиться, вынужден опираться на край стола. — Я выйду к воротам, чтобы встретить тебя к шести тридцати утра…

— Так рано? — спросил Рувим с изумлением.

— Братья встают рано. Служба каждый день с трех до шести. Мы сможем поработать до завтрака. Завтрак в обители прост, но чрезвычайно вкусен, друг мой. Думаю, что ты давно не пробовал такой вкусной еды. Буду рад разделить с тобой трапезу. Кстати, я не смогу поужинать с тобой, но не думаю, что у тебя возникнут проблемы с выбором места. В полутора кварталах отсюда есть превосходная и недорогая таверна. Скажи, что ты гость монастыря, и тебе дадут скидку. Мелочь, а приятно! Мы, археологи, люди небогатые…

Он улыбнулся, и из-под усеянной мелкими пигментными пятнами и морщинами маски вдруг выглянул тот самый Чезаре Каприо, которого профессор Кац знал много лет назад. Тот, который исчез, когда умерли его жена и сын, превратился в отшельника, доживающего свои дни за стенами древнего православного монастыря на маленьком островке в юго-восточной Греции.

— Увидимся утром, — сказал Рувим Кац. — Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, дружище. И как я рад, что ты вспомнил именно обо мне.

— В мире не так много людей, которым можно доверить тайну, — ответил Каприо. — В особенности такую. Я буду ждать у ворот.

Они пожали друг другу руки, дверь хлопнула, и профессор Кац остался один.